— Я другой.
Альбус усмехнулся. Какой уважающий себя парень будет умолять девушку встречаться с ним, когда она столь явно этого не хочет? Ну что за размазня этот МакФирсон.
— Знаю, Падрейг, — улыбнулась гриффиндорцу Моника. — Поверь, я бы хотела, чтобы он был хоть немного похож на тебя.
Альбуса едва не вывернуло. От одной мысли о том, что он должен быть похожим на этого придурка, сводило зубы. И что вообще она имела в виду, когда сказала, что он к ней «не добр»? Мама воспитывала его джентльменом.
Правда, его мать — Джинни Уизли, может, поэтому он не достиг особых успехов в обучении манерам.
Тем временем, набравшись храбрости, Падрейг снова взял ладонь Моники в свои руки.
— Ты же знаешь, Мон, ты мне нравишься. Очень нравишься.
Альбус ухмыльнулся от этого признания. Типичный гриффиндурок. Чересчур старательный.
— Знаю, — Моника мило покраснела. — Я рада, что нравлюсь тебе. Уж точно сильнее, чем ему.
Может, в чём-то она права, хоть это едва ли справедливо в сложившихся обстоятельствах. Но Моника не на того напала, если хочет, чтобы он стелился перед ней так же, как этот изворотливый МакФирсон.
— Дай мне время понять, смогу ли я передумать.
Падрейг вдруг подобрался и бросился вперёд, прижимаясь поцелуем к губам Моники. В первую секунду она казалась ошарашенной — но всего через мгновение, вроде как, растаяла. Прикрыв глаза, она обвила руками шею Падрейга — и тут Альбус понял, что он самый настоящий придурок.
Сжав челюсть в бессильной ярости, Альбус развернулся на каблуках и направился обратно к друзьям.
— О, это ты, Ал. Всё в порядке, дружище? — спросил его Саймон.
Альбус усмехнулся.
— Только что сорвался с крючка. Как думаешь, как я?
— Уверен, что справишься, Альбус? — Роза сочувственно прикусила губу.
В притворном безразличии он пожал плечами:
— В этой школе в буквальном смысле сотни других девчонок. С чего бы мне расстраиваться из-за Моники?
В знак братской солидарности Саймон закинул руку на плечо Альбусу:
— Она тебя не заслуживает, — сказал он, распахивая объятия.
Альбус тут же отпрыгнул в сторону, как от огня.
— Клянусь Мерлином, Саймон, если попытаешься меня обнять, я тебя выпотрошу.
— Я просто хотел сказать, что она явно не ценит твою мужественность, — подняв руки, отступил Саймон.
— Чёрт, только скажи это ещё раз. Только попробуй, — зло уставился на него Альбус.
Скорпиус понимал, что происходит. Без всяких сомнений, Альбус был расстроен. Но он будет упорно делать вид, что это не так, пока… ну… вероятно, всегда.
— Да ладно, друг. Расстраиваться — нормально.
— С чего бы мне расстраиваться? — холодно отозвался Альбус.
Скорпиус раздражённо закатил глаза:
— Девушка, которой ты нравишься, изменила тебе с другим парнем.
— Ко-ко-ко, — недовольно передразнил Альбус. — Технически мы и не были вместе. Она может делать всё, что хочет. Не собираюсь сходить с ума из-за этого.
Скорпиус вздохнул: в обозримом будущем Альбус будет совершенно невозможен.
— Ладно. Раз ты говоришь, что всё в порядке, я не буду спорить.
Но Роза не могла себя сдержать. Проигнорировав предупреждающий взгляд Скорпиуса, она выпалила:
— Мы можем тебе помочь? Хоть чем-то?
Губы Альбуса растянула коварная ухмылка:
— Что ж, раз уж Роза спросила, — он похлопал Саймона, а затем Скорпиуса по плечу. — Мне действительно не повредила бы помощь с моими чихающими мухоловками. В межсезонье их аллергия усиливается.
Скорпиус застонал.
— Чем угодно, кроме этого. Всем плевать на твои жуткие растения, Ал.
— Как насчёт надраться до чёртиков? — предложил Саймон.
— Может, что-то менее идиотское? — Роза закатила глаза.
Альбус на мгновение задумался.
— Нет. Идиотский поступок — то, что нужно, — схватив книжную сумку, он шагнул к выходу из библиотеки. — Я надеюсь на хороший огневиски. Устройте это. И помните: я очень, очень расстроен.
Скорпиус немигающе уставился на стену.
— Я вымотан.
Саймон кивнул:
— Знаю, — он хлопнул Скорпиуса по плечу. — Ну что ж, богатей. Ты его слышал. Он хочет дорогую хреновину. Я бы поучаствовал, но у меня ни гроша, — и с этими словами Саймон скрылся из виду, оставив в покое Скорпиуса и Розу.
Вздохнув, Скорпиус улыбнулся, извиняясь:
— Что ж… Это мои друзья.
========== Ничего такого ==========
Скорпиусу Малфою никогда не нравился этот вкус — но вот он, пытается добыть как можно больше огневиски, чтобы помочь своему лучшему другу сбежать от действительности хотя бы на одну ночь.
— Так ты поможешь мне или нет, Поттер?
Джеймс Поттер, скорчив рожу, взглянул на юного Малфоя.
— И какого хрена тебе вечно что-то от меня нужно, Малфой? Почему не от кого-то из слизеринцев?
— Думаешь, я пришёл бы к тебе, если бы думал, что кто-то из них справится, да ещё за такой короткий срок? Слушай, Поттер, у тебя есть репутация. И если это поможет, я прошу ради Альбуса.
Не помогло. Ни капли. Откинувшись на спинку стула, Джеймс эгоистично позволил себе насладиться мгновением власти и повисшей между ними паузой, прежде чем заговорить.
— Ну разве это не романтично?
— Знаешь что? Забудь. Я найду другой способ.
— Подожди секунду, Малфой. Я не говорил, что отказываюсь. Просто интересно, зачем Учительская Зверушка и Чокнутый Псих хотят раздобыть огневиски.
— Хороший огневиски. Не забывай об этом.
— Да пофиг. Зачем это нужно моему брату?
Скорпиус колебался. Глаза Джеймса светились нездоровым энтузиазмом — не похоже на чистое любопытство. С другой стороны, ему не обойтись без помощи Поттера.
— Проблемы с девушкой.
— Совсем не удивлён, — фыркнул Джеймс. — Почти уверен, что он умрёт девственником.
— Спасибо большое за мнение, кретин. А теперь, если позволишь… — он повернулся, чтобы уйти, но Джеймс остановил его.
— Я помогу. За определённую цену.
— Мы же знаем, что я смогу заплатить за всё, что ты попросишь, Поттер.
— Я не про деньги. Ну… не только про деньги. Ты устраиваешь небольшую жалкую вечеринку для моего брата, так?
— Ну и?
— Я хочу прийти.
Скорпиус фыркнул.
— Хочешь напиться на вечеринке со мной, Саймоном и своим братом? С теми, над кем ты издевался?
— Точно. Хоть я и не согласен со словом «издевался».
Скорпиус подавил желание возразить, что другого слова было бы недостаточно.
— И зачем?
Джеймс пожал плечами:
— Братские чувства и всё такое. В такие моменты мы должны поддерживать друг друга, — ну да, а ещё он явно решил, что сможет этим шантажировать Альбуса в будущем.
Скорпиус ни на секунду не купился на эту игру в хорошего брата. Но сомнительные связи Джеймса побеждали.
— Ладно. Без разницы. Мне плевать.
— Супер. Сто пятьдесят галлеонов, пожалуйста.
— Сколько?
***
Альбус изящно приземлился на задницу, по счастливой случайности не пролив ни капли огневиски, и снова приложился к бутылке.
— Эй, народ. Я пришёл к одному важному реч’шению, — он уже достиг определённого уровня опьянения, при котором некоторые согласные оказывают сопротивление. — Жизнь — сложная штука.
Саймон фыркнул.
— Если сравнивать с чем?
— Не-не-не-не, ты не пон’л, — пробормотал Альбус. — Я про любовь. Почему мы усложняем всё этим дерьмом? Зачем это нужно?
— Копни немного глубже, Ал, — отозвался Скорпиус, морщась от обжигающего вкуса огневиски. Превосходного качества напиток совершенно зря растрачивался четырнадцатилетними подростками, которые не имели ни малейшего представления о том, каким должен быть вкус у хорошего виски.
— Любовь слепая, — продолжал Альбус. — И глухая. И тупая. И вообще, блин… дурацкая. Понимаете?
— Так ты любил Мон? — спросил его Саймон.
— Пф-ф-феф. Ну нет. Я что, п’хож на Скорпиуса? — он сделал ещё один глоток из бутылки и утёр рот рукой. — Она мне нравилась. П’крайней мере, я так думал, — он пожал плечами. — Она больше не моя ч’ртова проблема.