— Чёрт возьми… чёрт!.. Чёрт! — выкрикивала она.
Боже, ему это так нравилось. Этот умный рот, такой чопорный и правильный в школе, извергавший исторические факты в безупречных грамматических конструкциях, сыпал такими грязными словечками, когда он касался её руками. Или губами, как сейчас. Ему было так сложно сдерживаться, что он едва не взрывался, просто слушая её. Добавить к этому её сладковатый терпкий вкус — и всё это побуждало его заставить её кончить как можно скорее, чтобы, наконец, взять её как следует.
Он застонал, дразня чувствительные точки, зная, что именно в этот момент её нервные окончания особенно чувствительны. И если он всего лишь нажмёт сильнее…
— Да, чёрт! — всепоглощающий оргазм сотряс её тело. Когда последняя волна дрожи пронзила её, она вздохнула и расслабила ноги, сжатые вокруг торса Драко.
— О боже, — выдохнула она, слишком вымотанная, чтобы сказать что-то большее.
Драко довольно ухмыльнулся. Дать ей минутку прийти в себя или воспользоваться её повышенной чувствительностью и взять прямо сейчас?
Подтянувшись выше, он навис над её телом и поцеловал, проникая языком в глубину её рта, позволяя попробовать саму себя на вкус.
— Чего ты хочешь, любимая? — прошептал он прямо в её губы.
Захныкав, она потёрлась о него губами и бёдрами. Взяв в руку свой до крайности возбуждённый член, Драко провёл головкой по её влажным губам. Ахнув, она толкнулась бёдрами навстречу ему, всем телом умоляя сделать с ней то же самое снова.
— Хочешь мой член? — спросил он, двигаясь снова.
— Да, прошу тебя, — проскулила она, прикусывая губу.
Драко с шипением выдохнул в ответ: он не мог выдержать, когда она начинала умолять, и маленькая распутница прекрасно об этом знала.
— Как скажешь, — прорычал он, входя в неё одним мощным толчком.
Она идеально тесно, горячо, влажно обхватывала его. Рыча, он толкнулся ещё раз, глубже. Обхватив ногами его бёдра, она подавалась навстречу ему. Драко подумал, что мог бы умереть с улыбкой на лице, наблюдая, как она берёт от него всё, что ей нужно, толкаясь навстречу его члену, заставляя врезаться в неё сильнее и глубже. Она делала это столь искренне, что он назвал бы это милым, не будь она так чертовски горяча.
Он опустил голову, чтобы втянуть один из её сосков в рот. Порой он чувствовал себя извращенцем, когда дело касалось её груди. Он ловил себя на том, что постоянно пялится на неё, особенно когда Гермиона носила облегающий джемпер, дразняще очерчивающий её грудь. Иногда она ловила этот взгляд и, фыркая, закатывала глаза. Но как бы он ни любил смотреть, куда больше ему нравилось дотрагиваться, сжимать, лизать, целовать и пробовать на вкус её грудь. Может быть, он попросту являлся озабоченным придурком, который был без ума от сисек своей девушки — зачёркнуто — невесты, но он на самом деле верил, что они созданы для того, чтобы он ласкал их. Было бы жаль отпускать их ни с чем, недооценёнными и недолюбленными.
Он двигался, чуть меняя угол проникновения, пока не нашёл тот, от которого она каждый раз вздрагивала всем телом.
— А-ах, да, вот так, — простонала она.
Перед глазами Драко плясали звёзды, пока он толкался в неё, врезаясь в эту магическую точку. Смутно он фиксировал множество ощущений: одинокая капля пота скользит из его волос по шее; ногти Гермионы впиваются в его спину, оставляя после себя следы-полумесяцы; морской бриз поглаживает его покрасневшую чувствительную кожу, посылая волны дрожи по позвоночнику.
И, конечно, его член, средоточие эрогенных зон, который в этот момент чувствовал себя чертовски хорошо. Тем более напряжение в яйцах грозило взорваться в любую минуту.
— Скоро… кончу, — выдохнул он, врезаясь в неё. Не особенно красноречиво, но это было лучшее, что он мог сказать в этот момент.
— Уже почти, — выдохнула Гермиона.
Драко мысленно переместился в не столь счастливое место, чтобы не кончить прежде неё. В его воображении была собрана целая коллекция малопривлекательных образов как раз на такой случай.
Огромная тётка Лукреция щиплет его за щёки, дыша в лицо несвежим запахом хереса. Случай, когда он застукал Гойла с Миллисентой Булстроуд. Засолка селезёнок летучих мышей на отработке у Филча. Уизли ест буррито.
— Сейчас кончу! — воскликнула она.
Его любимая ведьма затрепетала под ним, и он сам вскоре присоединился к ней, шагнув за край, ощущая прилив любви, тепла и мужской гордости, наполняющей его изнутри.
Когда всё закончилось, он мешком упал рядом с ней — совершенно без сил.
— Мерлин, Салазар и великие Цирцеевы сиськи, Гермиона. Следует делать тебе предложения чаще.
_________________________________________________
¹Графство на юго-востоке Англии.
²Caravan and motorhome club (англ.) — клуб по интересам, объединяющий любителей колесить по стране и миру в доме на колёсах.
========== Бег с препятствиями ==========
Драко съёжился от яркого света. Инстинктивно схватив подушку, он прикрыл лицо, заглушая ворчание и рычание — закономерный знак протеста против внезапного пробуждения.
— Просыпайся, соня, — энергично скомандовала Гермиона, стаскивая с него одеяло.
— Когда мы поженимся, нам придётся установить кое-какие правила, — Драко наградил свою невесту убийственным взглядом.
— Тяф-тяф, — поддразнила она. — Ты что-то не в духе этим утром.
— Ну вернись в посте-е-ель, — проскулил он. — Мы же отпуске. Не нужно вставать так рано.
— Ты не жалуешься, если я бужу тебя для секса.
Он приподнял бровь:
— А ты для этого меня сейчас разбудила?
— Нет.
— Тогда тащи сюда свой милый зад, и поспим ещё часик.
Она закатила глаза.
— Хочешь проспать эти прекрасные выходные — твоё право. А я собираюсь пойти в город, чтобы поймать сигнал мобильной связи. Мама будет в восторге, когда услышит новости. Наверное, со вчерашнего дня ждёт у телефона.
Драко быстро сморгнул остатки сна.
— М-да, хм… забавно, — он откашлялся. — Твоя мама не знает, потому что я… не спрашивал их.
— Не спрашивал? — Гермиона приподняла брови.
— Нет. Это проблема?
Она издала удивлённый смешок.
— Ну мне-то всё равно. Но, кажется, немного не в характере настоящего чистокровного принца не следовать протоколу в подобных вопросах.
— Знаю, — он вздохнул. — И в обычной ситуации я сначала поговорил бы с твоим отцом. Но некоторые смягчающие обстоятельства сделали это невозможным.
— Смягчающие обстоятельства? — прищурилась Гермиона.
— То, что твой отец меня ненавидит.
Она громко рассмеялась.
— Это не так.
— Гермиона, — Драко вздохнул. — Ты — папина дочка, и для тебя отец — большой безобидный плюшевый мишка. Но, пожалуйста, поверь мне, он такой не со всеми. Для меня он — обычный медведь. Самый настоящий огромный, страшный, рычащий, злой, голодный медведь, и единственное, чего он хотел бы, коснись я хотя бы рукой твоего колена в его присутствии, — это разорвать мне глотку. Он невзлюбил меня с самой первой встречи.
— Ты слишком драматизируешь, — она закатила глаза.
— Да ну? Могу заверить тебя, Гермиона, будь жив мой отец, он бы побоялся перейти дорогу твоему.
Уперев руки в бёдра, она стрельнула в него взглядом:
— Ты понимаешь, что сделал хуже, не поговорив сначала с ним? Мой отец — приверженец традиций.
— Знаю, но я бы предпочёл сообщить ему, что мы поженимся, когда ты будешь рядом и я смогу использовать тебя в качестве буфера, чем просить его разрешения с глазу на глаз и без свидетелей.
— Он бы не отказал. Честно, иногда ты такой ребёнок, — поддразнила она.
— Гермиона, я даже знаю, как бы прошёл этот разговор. «Доктор Грейнджер», — он сделал паузу, глянув на Гермиону. — Ты же знаешь, он не позволяет мне называть его «Эдвард». «Доктор Грейнджер, я бы очень хотел жениться на вашей дочери». И он тут же вытаскивает свой кортик, припасённый со времён службы в Королевском флоте (о которой он, кстати, очень любит мне напоминать), отрезает мне причиндалы и говорит, что скорее использует мои кишки как подтяжки, чем даст благословение жениться на его маленькой милой дочурке.