Такими вампирами сейчас были мы – я, Ходжа, Олли Барсук и Бюдде. От Олли Клингера можно было тянуть провод, чтобы удостовериться, что он не окончательно перегорел. Бюдде в такие дни начинал нервно моргать правым глазом. Ходжа – левым. Особенно нервным, мрачным и измочаленным казался Барсук. Мрачнее Барсука была только последняя туча перед затяжной хорошей погодой.
Я не удержалась и спросила, сколько можно киснуть и с чего такой сплин.
– Дом с привидениями, – ответила туча. – Остаёмся одни, с отцом. Теперь на два дня. Соседи уже делают ставки…
– Делают, но не все, – успокоил тучу Бюдде Фегельман. Он жил с Барсуком в одном доме.
– Одни делают ставки, загадим ли мы квартиру в первый же день. Вторые, что выплывем из дерьма ближе к полудню второго. – уточнил Барсук, ненадолго выйдя из сомнабулического состояния.
– Здесь ты сам смотри, Дахс – Олли развёл руками. – Может, тебя в гости с ночёвкой позвать? А старикан твой один в этот раз остаётся.
– Этого ни в коем случае нельзя допустить! – Барсук едва не подавился булочкой с кремом. – Если папа останется дома один, то мы опять попадём в новости под заголовком «Дом с привидениями».
Барсук знал что говорил. Едва только Барсучьей маме приспичивало уезжать из норы, все принимались ждать статьи «Дом с привидениями в семье владельца футбольного магазина». Многие настраивались на статью заранее. Журналистам новостного портала «Мопо» ни разу не надоедало полоскать эту тему.
– Ни в коем случае – посерьёзнел Нож-для-Огурцов. – Впереди один из самых ответственных дней. Если мы попадём в «Мопо», то нас раскроют. Мне всё равно.
Но когда придёт чёрт с граммофоном…
Барсук только руками развёл:
– Пусть приходит. Я беру выходной.
Олли схватился за голову.
– Папа с утра репетирует как есть над раковиной и тренируется вытирать стену спиртом от жирных разводов. – устало сказал Барсук. – Готовить-то все равно придётся.
Остаётся только надеяться, что асбестовая сковородка не подведёт.
– Асбестовая сковородка? – переспросил Олли.
Всезнающий Ходжа объяснил:
– Это типа старых патронов у лампочек, которые не сгорают, а ещё больше накаливаются от напряжения.
Барсук кивнул.
– Мыть её не надо, сковородку эту. Мой старикан постоянно горит на мытье посуды. То со средством моющим перебор, то вдруг раковина запердит. А асбестовую посуду ты просто кидаешь в огонь и через секунду она уже чистая. Удобство ведь, нет?
– Удобство! – загоготал Бюдде – Зови, когда будет пожар. Посуду кидать в огонь будем!
Я было принялась расссказывать поучительную историю о том как моя бывшая подруга Яна Эк устроила пожар из ничего, одной силой мысли. А Бюдде сказал, что с идиотами это бывает. Тогда я рассердилась и сказала ему, что идиот он сам и вдобавок лысая устрица. Но потом извинилась. После недели, проведённои на набережной я чувствовала себя усталой и выброшенной на произвол судьбы.
– Если ещё кто-то хочет идти домой, сделайте одолжение. – сердито сказал Олли.
Ходжа попытался приклеиться к моей руке и увести гулять на свидание. Но мне уже надоело проводить ночи за философскими разговорами и бургерами из резины. Кстати, шампанское «Красная Шапочка» по-прежнему лежало у меня в рюкзаке. Оно было нашей путеводной звездой почти всю неделю; от неё сильно болела спина и плечи.
В отличие от Ходжи, Олли не видел проблемы ни в этих бессонных ночах, ни в трагедии дома с привидениями.
– Барсук, забирай Ананаса с собой. Ей ночевать негде. Не спит человек уже неделю. Её легко могут за это на улице взять в оборот.
После таких слов, мне больше всего на свете мне хотелось взять в оборот его самого. Но сейчас я могла думать лишь о том, как развалюсь на барсучей кровати, какой бы она не была. Поэтому я схватила за руку Барсука и не прощаясь с ребятами взяла курс на Шрёдерштрассе. Предполагалось, что Барсук станет вырывать мою руку и примется жестикулировать, как Ходжа. Но, оказалось, Барсук предпочитает держать меня за руку крепко. Со стороны посмотреть, так просто идеальная пара из нас получилась. Мы пёрли через приготовившийся к ночной жизни Репербан напролом, молчали и держались при этом за руки. Неудивительно, что давешняя меховая тётка нами залюбовалась. Она переградила дорогу и быстро сфотографировала нас на телефон.
От недосыпа я треснулась головой о пустое место. Странно. Только что здесь был телефон меховой тётки.