Техника переворачивания блинов мне всегда удавалась. На глазах у Олли, я открыла платяной шкаф и переворошила пожитки. Подумав, я отложила в сторону футболки с логотипами клубов «Дер клошар» и «Альтес Медщен» вытащив ту единственную, которая по моему мнению могла подойти для сегодняшних дел. На ней бородатый мужчина в заячьих ушках увлечённо жрал оранжевую морковку.
Через пару минут я шла по улице в этой дебильной футболке и не обращала внимания на окружающих. Дверь в киноклуб была завешена прошлогодней афишей, и я рещительно её содрала. Отворить тяжёлую дверь подвала удалось далеко не с первой попытки. Ключ дико заржавел. Непонятно как следовало пользоваться им в экстренной ситуации. Я бы давно сменила замок, если бы меня кто-то об этом спрашивал.
Свет я включать не стала. Боялась, как бы баристы не выскочили как тараканы. Пока я открывала дверь, глаза привыкли к темноте, и всё стало видно без всякого света.
Двое из барист дрыхли под столиком. Один ел из миски. В четвёртом я с трудом узнала Динга. Он совершенно преобразился, став похожим на собаку ещё больше, чем раньше. Преодолев отвращение, я подошла к нему и потеребила за ухо. А он меня в ответ укусил, ещё и слюнями облив.
– Слушай, Динг, – начала я инструкцию, вытирая кровь вперемежку со слюнями. – Скоро я представлю тебя своей подруге Ренате. С этих пор, она будет твоей подругой тоже. Веди себя с ней хорошо. Тогда твоя миска всегда будет полной.
На слове «миска», ближайший ко мне бариста ударил по миске рукой. Но Динг лишь скучно зевнул.
Не хочу я миску, – он нервно почесал живот, уже покрывшийся коростой и струпьями. – Мне надоело. Я хочу бутерброд с крабами и ветчиной.
Разговор на человеческом языке давался ему с трудом. Теперь, перед тем, как сформулировать простую фразу, Динг думал целую минуту. Я повторила инструкцию, заострив внимание Динга на том, что крабов у меня нет.
– Просто выпусти меня отсюда, – сказал Динг. – Я согласен на всё.
– Для Ренаты ты мой лучший друг, ясно? – напомнила я, снимая велосипедную цепь с Динговых ног. – Иначе Ходжа из тебя выбьет дерьмо. Или обольёт тебя кислотой. Или возьмёт в заложники. Помнишь его? Для него это как щёлкать семечки.
Тут я услышала сдавленный смех. Это был смех Олли. Он беззвучно хохотал, обеими руками схватившись за живот. Его просто складывало пополам.
– Вовсе у тебя нет никакого криминального прошлого, – сказал Нож-для-Огурцов, но так, чтобы никто не услышал. Динг тем временем воткнул в уши наушники, постепенно обретая свой первоначальный вид мальчика с бородой. Теперь он был ещё наглее, чем раньше.
– У тебя даже не получается ему угрожать. Но продолжай. Я в тебя верю.
Олли помог мне запереть дверь.
– Наверное, ты один такой остался. Ну, из тех кто верит в меня. – сказала я грустно.
Я вспомнила Ренатину маму и дурацкое декоративное интервью моей собственной, декоративной мамы. В какой-то момент я даже подумала, что на мои сообщения никто из ребят не придёт. Но я ошибалась.
Ходжа ждал нас у вахты. Бюдде догнал по дороге и теперь плёлся, подталкивая ногой скейтборд. Их появление было кстати. За Дингом нужен был глаз да глаз и, пожалуй, ещё несколько.
– Полиция! – закричал этот подлец, проходя мимо Давидовой вахты.
Но Олли оперативно наступил ему на ногу. В подошве у Ножа для Огурцов торчал кованый гвоздь, который он ещё в детстве нашёл у ратуши. А Динг был одет в лёгкие тапочки. Гвоздь прошил их насквозь, там, где большой палец размыкается с… – не знаю с каким! Не с указательным же, на ноге, в самом деле!
– Я тоже не знаю, как называется этот палец, – успокоил меня Бюдде.
– Слыхал? – пригрозил Олли в сторону Динго ремнём. – Ещё один писк и ты уйдёшь на дно Эльбы без пальца.
Рядом с эротическим варьете мы увидели Барсука. Он сигнализировал нам обеими руками. При этом, он чуть не сверзился с фонаря, на который залез для того, чтобы его было виднее. Ловко у Барсукв это выходило. Всё-таки за недели тренировок мы научились работать оперативно. Держась за фонарь одной рукой, Барсук ещё и жестикулировал отчаянно, будто кричал – Рената, Рената!
Да, Рената Колицер шла по Репербану, как пират по доске. Она несмело трогала руками водосточные трубы, будто хотела убедиться, что дело происходит не в компьютерной игре. Один раз она попыталась тыкнуть в проходящих мимо Бармалеев пальцем. Потом никак не могла обойти лужу. Она старалась над ней пролететь.
Я резко натянула Дингу поводок. Поводок хлопнул бородатому мальчику по шее. Он было рассвирипел, но при виде Ренаты расцвёл как кувшинка в болоте. Рената и вправду была очень красивой. На ней были удивительные резиновые сапоги, светящегося радужного цвета. А болоньевый плащ был покрыт наклейками с кофейными чашечками… – Ана, ты что тут не одна? – озабоченно спросила Рената Колицер.