Папа в это время собирался жениться на Берте Штерн. Ему всё было по барабану. Он игнорировал всё вокруг, особенно то, что было связано с его прошлым. Теперь даже я была уверена, что там был замешан криминал. В любом случае, доказать что его прошлое было криминальным нельзя. Совершенно недоказуемо. Так маме сказали на «Вахте Давида». Это на некоторое время отбило у неё желание интриганствовать.
Ходжа Озбей, имевший с господином Ибрагимом крупный разговор на тему любовных треугольников, а потом и насчет того, что женщина должна бегать за мужчиной, а не наоборот, тоже слегка подостыл к интриганству. Пользуясь затишьем, я умудрилась сходить с Бюдде в кино и считала это своей большой удачей.
Короче, каникулы текли, как им и положено течь. Без всяких навязчивых неприятностей. Жалко только, что оно быстро закончилось. Наступил последний день этих коротких каникул.
Банда была снова в сборе. Один только Олли Клингер отсутствовал. Помните тот чемодан с которым он встречал меня, ну ведь помните же?
Чемодан этот был заготовлен заранее. Зачем? Чтобы покинуть Репербан и уехать в Берлин, бросив нас перед самым концом каникул. Не пойти в школу, в конце концов. Кинуть нас на передний край перед лицом опасности. Так считал Ходжа. Забегая вперед скажу, что он был прав лишь отчасти, но отнюдь не до конца.
Настоящая причина отсутствия Клингеров была в знаменитом на всю Германию Оллином хомяке – футбольном талисмане Вольфганге Зидке. Хомяк откинул коньки в самый неподходящий момент. Теперь его следовало похоронить по месту рождения, а это где-то в Берлине. На кладбище для знаменитых хомяков или что-то в этом роде. Не думаю, что отец Олли, знаменитый нападающий футбольной команды на пенсии, шутил. А раз не шутил, значит, так дела и обстояли.
После истории с хомяком мы вдруг поняли, как на самом деле одинок наш Нож-для-Огурцов. Нет, вы только посмотрите, с кем он имел дело до нас – рыбка-окулист по имени Пуппе, хомяк Вольфганг Зидке и дурные родители, которые тащат его в Берлин по любому дурацкому поводу. Теперь именно Олли казался мне самым одиноким из нашей бригады. Сейчас мне даже и тягаться с ним не пришло бы в голову. Эх, если бы знать всё это заранее…
Похороны знаменитого футбольного хомяка должны состояться в Берлине. Хомяк был почётным жителем берлинского Митте. Вольфгангом Зидкой его звали в честь знаменитого полузащитника «Герты». Папа Олли, игравший за «Герту» во времена бурной молодости считал, что бывший полузащитник и тренер этой команды Вольфганг Зидка, был похож на хомяка как две капли воды. А теперь, значит, этот знаменитый хомяк умер.
Может быть, вы захотите узнать, для чего это я вам так подробно рассказываю?
Фигушки. Всё поймёте, когда время придет. Это вам не детектив. Читать между строк вовсе не обязательно.
10
Я уже сказала, что атмосфера в киноклубе стояла враждебней некуда? Ругань длилась часа два, никак не меньше. Удивляюсь, как мы за это время не поседели.
Устав от такой долгой ругани, Королек перебирал пластинки, откидывая их в сторону одну за другой. Ходжа фотографировал на телефон то, что скрывает внутри себя экспериментальный пирожок с фаршем. Остальные просто смотрели друг на друга с обидой и огрызались под нос. Наконец, Королёк ударил в гонг и сказал, что война с баристами закрывается на весь осенний период. После этих слов мы чувствовали себя абсолютно потерянными.
– Похоже на итоги второй мировой. – шепнул Бюдде.
– Что бы ты понимал… – осадил его Каки-Королёк.
Он вёл себя солидно, не дёргался, выглядел точно как взрослый. Это раздражало даже больше, чем Ходжа, нервно фотографирующий еду на телефон с приложениями. Ходжа как раз закончил фотографировать. Сложив телефон, он принялся орать на Королька с новыми силами.
– Это из-за тебя придёт чёрт с граммофоном, – загремел он голосом общественного обвинителя.
В ответ Каки хитро прищурился.
– А вы не задумывались, что чёрт с граммофоном уже давно пришёл? Сидит, например, внутри вас, а?
Ход был неожиданным. Мы посмотрели друг на дружку. Но Королёк ждал более серьёзной реакции.
– Гром и молния! Он прав. У Ходжи есть телефон с приложением «граммофон» – задохнулся вдруг от ярости Бюдде. – А у Каки…
– Да-да, – подтвердил Королёк, – У Королька есть пластинки…
В доказательство своих слов он обвёл рукой содержимое полки. Он даже не мог удержаться, чтобы не поставить одну из пластинок. Королёк нас провоцировал, это факт. Пластинка называлась «Чёрт и кофе».
– Серджио, – умиротоворённо сказал он, раскачиваясь под итальянскую мандолину. – Меня зовут Серджио, а вовсе не Королёк. Это итальянское имя. Серджио.