Как я жалела, что мы никуда не уехали этим летом! Может быть, всё было бы по другому, если бы удалось с папой смотаться в Траве на пару деньков. Да хоть бы и Берту Штерн взять с собой – и то было бы хорошо куда-нибудь съездить. Но мы так никуда и не съездили. И теперь, в первый день учебного года мне было тоскливо.
Тоску нагоняла не только предстоящая школа. Напротив нашего с папой окна рабочие вывешивали временную вывеску. «КОФЕ!» Слова «КОФЕ» на вывеске кто-то не поленился написать четыреста раз. Это происходило на том самом месте, ещё недавно было написано «Кавабунга»! За стойкой заведения «Кофе четыреста раз» стоял Королёк. Он был зализан, как только что вынырнувший из водоёма императорский пингвинчик. Рядом с Корольком висел на ремне древний кассетный магнитофон, похожий на граммофонный проигрыватель. Завывал граммофон голосом Таблетки и Развлеченьица. Я с грустью отметила, что предсказание господина Павловского начинало сбываться по полной программе.
– Абсолютное отсутствие конкуренции, – подмигнул Королёк, увидев, что мы с Бюдде проходим мимо. – И, заметьте – одна кофейня на весь Репербан. Видите, какая к нам тянется очередь?
– Как он умудрился так быстро избавиться от конкурентов? – удивился Ходжа Озбей, нагнав нас на велосипеде.
– Это мы избавились от ЕГО конурентов, – сказала я.
Бюдде разгонял свою доску всё быстрее и быстрее. Но ехал он «лунной походкой», чтобы меня не обгонять.
– Весь интерьер из киноклуба с собой приволок, чёрт с граммофоном… – констатировал он.
– Взрослые… – начала я.
– Взрослые уже снимают вывески, – грустным, как тромбон голосом закончил капитан Ибрахим Озбей.
Он тоже куда-то спешил, но не преминул остановиться, чтобы посмотреть, как Королёк вешает слоган «Впервые на Репербане». Прогуливающийся рядом Траурный Эммерих грустно подкинул вверх всё, что было у него в руках и первый раз за всю жизнь промахнулся. А тут ещё и дождь заморосил. И капитан Ибрагим сплюнул одновременно с первой каплей заморосившего дождика.
Одним из почётных посетителей кафе «Кофе четыреста раз» была Рената Колицер, моя бывшая лучшая подруга. Она стояла третьей в огромной очереди. Впрочем, лучшая или не лучшая подруга – теперь мне уже было плевать. За столиком её ждал новый лучший друг по имени Динг. При виде меня, он нахмурился, поцеловал Ренате Колицер руку и шёпотом облаял ребят.
– Вам по двенадцать лет, – хмуро напомнила я, заметив их поцелуй. – И вы опоздаете в школу.
– Собаке четырнадцать, – успокоила меня Рената, принимая из рук Королька коктейль. Это был шикарный коктейль, со свисающей по бокам малиной. – А в школу сегодня меня повезут родители.
Мама Ренаты как раз глушила мотор зеленого фургончика с надписью «Первая помощь». Она благодарно приняла из лап Динга кофе. Кофе был сервирован в рюмке из хрусталя, а размером рюмка была с бидон для мороженого. Мама Ренаты помахала свободной рукой. Колицеры уже никого не держали взаперти и по всей видимости никуда не уезжали.
– Подвезти тебя в школу, Ана?
Спасибо, не надо. Лучше бы вы уехали навсегда, подумала я и надвинула кепку поглубже. В это время Динг то и дело бегал к стойке, за которой стоял Королёк и раздавал скидочные купоны всем подряд.
– Я оставил нашего Динго себе, – объяснял маме Ренаты Королёк, – потому что он обладает даром гипноза. Хотите проверить?
Мама Ренаты вежливо отказалась. Зато разрешила подсунуть себе под дворник рекламный проспект.
2
Можно сказать, что первый учебный день прошёл в щадящем режиме. Нас отпустили домой сразу после приветствия – ну и шума же было в тот день. А вторым днём было мёртвое репербанское воскресенье.
Лично я рассчитывала провести первое воскресенье в этом учебном году с бармалейским размахом, но воскресное настроение ко мне не пришло. Опять какие-то грустные яйца высиживались. Перед школой я высиживала грустные яйца одно за другим. А папа категорически лёг на дно. Вдобавок у него не было денег. Поэтому я всё же решила рискнуть и попробовать провести выходной вместе с мамой.
Декоративная мама ехала на Фишмаркт. Там её ждало разочарование. Так всегда бывает с теми, кто не знает, что рынок закрывается в половине восьмого. До восьми утра ещё можно на что-то рассчитывать. Но в начале девятого утра Фишмаркт окончательно умирает. А мама собралась туда в десять утра. В принципе, тоже несусветная рань. Но у Фишмаркта свои, очень странные правила. И в десять утра там уже никого не доищешься.