Наконец, в распоряжении Королька остались лишь несколько самых прожжённых кофеманов на свете. Он втихаря открыл запрещённую ликёрно-кофейную базу, и это держало кофеманов на поводке. Хоть кофеманы и выглядели одинокими, но продолжали важничать как попугаи.
Но вот уже начал смотреть в нашу сторону Динг! Говоря точнее он не спускал глаз с Ренаты Колицер, которая играла со мной в милипусечное домино. Подкатившая на мотороллере мама Ренаты рассылала уверенные воздушные поцелуи в сторону «Заморского Таракана». Там, начиная с шести вечера, торчал повеселевший Ренатин отец с аккордеоном в руках.
К вечеру праздно шатающиеся по Репербану туристы (даже те, кто не любил лимонад) пришли смотреть на нас, как на открытие садовой скульптуры. Прибыл и полицейский. Мы было испугались, что перекрываем дорогу к заведению Королька. Но Дульсинея, наоборот, приказала подвинуть наш домик ещё ближе. Глядя на неё, полицейский хмыкнул и заказал себе тройной лимонад. Заказывая, он подмигнул, и у всех отлегло от сердца.
А рядом Королёк психовал не на шутку.
– Дети! Вы же не можете так просто брать и торговать! – возмущался он, глядя, как лихо Бюдде смахивает купюры в ящик стола. – Это запрещено муниципальным законом. Я буду жаловаться на вахту Давида!
Но вахта Давида уже и так находилась у нас. А те, кто ещё не пришёл, раскрывая запоздалые преступления, стремились закончить с этим поскорее.
– Понимаешь, Хурма, это игра, – объяснил Бюдде; он проходил мимо с ведром лимонада в руке.
– По каким это правилам? – гневно спросил Королёк
– Не по правилам, а по закону. Каждый ребенок имеет право на киоск с домашним лимонадом. По крайней мере, пока он не в школе.
Бабушка Дульсинея торжественно подняла бокал под эти слова. Бюдде знал закон прекрасно.
Народу вокруг нашего «Таракана» шлялось так много, что я вовсе не удивилась, когда вдруг увидела знакомый силуэт с короткой прической и в тёмных очках. Это была моя декоративная мама с компанией.
Компания глядела на вывеску (ту, где кофе было повторено четыреста раз) как на оазис посреди пустыни.
– Кофе, мадам – пригласил Королёк – Кофе от Серджио.
– Кофе, пожалуйста, да, – элегантно ответила мама.
Она подчёркнуто не обращала внимания ни на меня, ни на отца, который вдруг закрылся огромным воздушным шариком с надписью «Аквапарк „Ласты“». Под руку мама держала давешнего адвоката. Наталка отбивалась от приставаний лысого старика, того, что обанкротил заведение «Шиш – Ибрагим» игрой в бинго.
– Замечательно пахнет у вас здесь, мсье Королёв. – потянула мама носом воздух. – Я и не знала, что может быть так хорошо.
– Я старался, фрау Романова. – вытянулся Королёк по струнке.
Он повернулся к адвокату и добавил:
– Здравствуйте адвокат Фрайданк. Спасибо за консультации.
Папа всё это время ужасно гримасничал и кряхтел. Папе было плохо. Я заметила его недомогание сразу, даже сквозь этот дурацкий воздушный шарик.
Cледы последнего кофемана давно простыли. Других посетителей не было. Мама с компанией развалились на диване как на своём собственном. Я была единственной, кто мог в таком языковом бардаке всё понимать. Поэтому я нахально подслушивала из-за полузакрытого оконца.
– Почему бы вам не остаться здесь навсегда, фрау Романова? – спросил Королёк. – Почему бы вам сюда не переехать окончательно. Пускай он чучело. Но, все-таки, он муж ваш, как говорится, и вы могли бы остаться здесь…
– Он уже давно мне не муж, – отрезала мама. – Всё что могла, я для этого сделала.
– А уж я… – промычал адвокат Фрайданк.
– Пока меня не было, он тусовался здесь с падшими женщинами! – перебила его декоративная мама, нагромоздив на поверхность кофе сверкающую холодными красками присыпку. – Я не могу этого допустить. Дочь моя жрёт столовыми ложками карри. И выглядит так, что мне сразу хочется её отсюда забрать.
– Как я вас понимаю – задумчиво сказал Королёк.
Он щёлкнул выключателем и приготовился закрывать заведение.
Мы, тем временем, бодро продолжали наливать лимонад. Призрак Яны Эк витал над головой, да так и не собрался спуститься. Ну и зря. Нашлось бы ей место в нашем лимонадном киоске.
5
Вечера с игрой в «Заморского Таракана» затянулись на целую неделю. Пожалуй, это было даже слишком для обычной игры. С лимонадом было куча мороки. Даже вчетвером с Бюдде Ходжей и Барсуком мы едва управлялись. Папа уже приспособил под склад лимонада кухню. Он написал на мутном стекле гигантскими буквами «Цу», то есть «Закрыто». Господин Ибрагим на радостях с утра подкреплял себя «проказниками» с надписью «Горбачёв» и пытался разыграть своё заведение в лотерею. Продавать лимонад оказалось выгоднее, чем турецкие пиццы. Благодаря гениальной идее Дульсинеи Тобольской мы шли впереди любого питейного заведения на Репербане. Мы уделывали всех по очкам и не платили налоги. Наверное, поэтому господин Павловский улыбался нам с небес, а Яна Эк надолго поселившаяся у меня в голове, посылала на помощь своих лучших вампиров.