– Я не понял, – сказал бородатый тип на паспортном контроле. Он посмотрел мой паспорт на просвет. – Ничего не понимаю. Странно… Весьма и весьма.
Он отложил в сторону мой паспорт. Потом осмотрел на свету карточку Динга – Динг оказался несовершеннолетним. Остальные интереса у бородатого не вызвали. Меня поднимали на уровень глаз бородатого прямо в коляске. А когда опустили, я по-прежнему не понимала, кто здесь где. Видела только полосатые штаны адвоката. А ещё пуп Королька, румяную юбку мамы и глаза Динга, сверкающие как в фильмах про психов.
Кроме того, было видно, как к столу подошла женщина и защёлкала кнопками. Она что-то объяснила бородатому проверяльщику паспортов, журча, при этом, словно ручей. Язык её был не русский и не немецкий. От этого журчащего голоса декоративная мама страшно напряглась. А Королёк сделал вид, что натягивает поводок Динга.
– Да вы не волнуйтесь так. В общем-то, это дело не наше, – сказал бородач. – Факт пересечения границы на нашей территории не предусмотрен. Самолёт задерживается. Будет пересадка на промежуточный рейс. В Хельсинки. Туда-то я, пожалуй, пошлю паспортный запрос.
Мама выразительно взглянула на адвоката.
– Что это значит? Хельсинки? Тут все обезумели?
– Да нет, Хельсинки это вообще-то неплохо, – зачастил адвокат. – Не волнуйся, дорогая. В Хельсинки всем на все плевать. Посидим часа полтора в аэропорт, а потом вылетим в Пулково.
– Ладно, государственный человек, – вздохнула мама. – Мы не опаздываем?
10
Как только взлетел самолёт, мигом снялось всё накопившееся напряжение. Не знаю, было ли тому причиной присутствие Динга, который свернулся калачом на соседнем сидении, а может быть ещё что, но мне совершенно расхотелось сопротивляться.
Может, потому что я уже была не в коляске? Да, мама её в багаж не сдала. Коляска для инвалидов только мешала бы нам в самолёте. И она затолкала её перед посадкой в туалет, накрыв швабрами с вёдрами. Без этого гроба на колёсиках сразу стало комфортнее. Я бросила взгляд на маму с благодарностью. Смотрела как на выполнешего операцию спецагента. Я даже гордилась ей, такой красивой и самоуверенной. Но главное, я ужасно злилась на Берту Штерн, ведь она вела себя как законченная идиотка. Таким идиоткам как Берта вообще нельзя доверять детей. Уж лучше я буду брать пример с моей новой, пусть и декоративной мамы!
Непринуждённо раскиснув в самом обычном, неинвалидном кресле самолётной кабины, я заснула. Во сне ко мне прилетела стая вампиров под предводительством Яны Эк. Понятное дело, ведь события были из ряда вон выходящие.
– Яна Эк, – спросила я, – Господин викинг, что прикажете мне теперь делать?
Вампиры посовещались. Миниатюрный летучий мышь, у которого по традиции моих ночных кошмаров, проступило лицо Яны Эк выдался вперёд и недовольно сказал:
– Да скоро уже, терпи дура!
Когда я проснулась, за окном самолёта виднелась огромная полоса леса, понатыканная чуть ли не до самого горизонта. В некоторых, специально отведённых местах было натыкано чуточку города.
Сосед по креслу – один из будущих русских соотечественников, стал рассказывать соседке про город, куда нам следовало прилететь после временной пересадки посреди леса.
– У моего корефана там яхта, усохни моя душенька, – вдохновенно шептал соотечественник. – Представляешь, по всему городу пробки километровые. А он на собственной яхте плыёт. Так ему, усохни душенька, удобнее…
Кроме русских в этом гамбургском самолёте никого больше не было. Самолёт был на две трети пустой. Помните фильм про пожирателей времени лангольеров? Но едва только мы вышли в зал с креслами, как из другой двери вывалилась куча мала из жителей скандинавских стран. Говорили они, вроде, по-шведски. По крайней мере, глядя на их соломенные волосы, я сразу же вспомнила воспитательницу Ярвинен. На солидных туристов, носители шведского языка были нисколечко не похожи. Какие уж тут туристы, какие уж тут солидные! Куча сорвавшиеся с цепи детей, некоторые младше меня! Между этими детьми мельтешило чуточку взрослых тётенек. Они постоянно дёргали друг дружку за рукава и бранились. Одновременно тётеньки пересчитывали детей по головам, как капусту. У них не было ни минуты на то, чтобы передохнуть.
Русские из лангольерского самолета, уныло разбрелись кто куда. Возник небольшой затор, как в коровнике. Потом, с помощью трёх самых привлекательных стюардесс, работники припёрли русских к стенке. На трёх языках им сообщили, что в связи с задержкой, в буфете появились бесплатные закуски и шампанское в четверть цены. Тут русские (половина из которых были похожи на борца без правил из новостей, а вторая половина на мою декоративную маму) совсем загрустили. Их можно было понять. Куда больше, чем шампанское, они хотели на самолёт и домой. А самолёт так некстати задерживался.