Через несколько дней, при активном пособничестве Тиссаферна, вчерашние враги заключили мир. Артаксеркс пообещал благополучно вывести наемников в Грецию и по возможности снабжать их в пути провизией. Греческие же генералы пообещали не допускать по пути мародерства.
Оставалось неясным, какую роль предстоит сыграть армии Ариейя.
Тиссаферн отправился к персам за конвоем. Минул двадцать один день. К Ариейю регулярно наведывались родственники из свиты Артаксеркса, дабы убедить военачальника, что царь не питает к нему ненависти. Греческие генералы, не доверявшие Тиссаферну, начали косо поглядывать на недавнего союзника, и когда первый прибыл с одной персидской армией, а Оронт, зять Артаксеркса — с другой, Клеарх приказал своим солдатам держаться подальше от сопровождения и от воинов Ариейя. Через пять дней войско десяти тысяч переправилось через широкий канал и очутилось на берегу Тигра. Арией с персидскими отрядами ушли далеко вперед и не показывались. Через реку мостом тянулись тридцать семь связанных воедино плоскодонок. Рассудив, что Тиссаферн, Оронт и Арией уже перебрались на ту сторону, Клеарх решил не торопиться и велел разбить лагерь близ лесопарка, граничившего с западными окрестностями города Ситтака.
Верный условиям договора, Клеарх запретил солдатам соваться в город и выставил вдоль парка дозорных. Гонимый желанием опровергнуть ехидные слова Дуриса-бео-тийца, сказанные о его непрофессионализме, Алек вознамерился захронолизировать древний город, но как ни пытался убедить дозорного пропустись его, все без толку. Он бездумно созерцал сваленное в кучу оружие, как вдруг на опушку, прогуливаясь, вышли Ксенофонт и Проксен. Едва они поравнялись с оружейной грудой, наперерез им ринулся дозорный, толкая перед собой насмерть перепуганного перса.
— Этот человек, Проксен, назвался посланцем Ариейя и хочет говорить с тобой, - рапортовал дозорный.
Проксен отпустил стражника и устремил взгляд на перса.
- Говори.
Тот выступил вперед.
- Арией велел предупредить, чтобы вы остерегались нападения воинов Тиссаферна, затаившихся в лесу. Еще он настоятельно просит выставить караул у моста через Тигр, ибо Тиссаферн планирует разрушить его этой ночью.
Проксен и Ксенофонт медлили с ответом. Внезапно Ксенофонт обратил на Алека темные глаза в мерцающих отблесках звезд.
- Что скажешь, пельтаст?
Стараясь скрыть изумление, Алек шагнул к молодым грекам. Одному из них суждено вскоре умереть, а второй впоследствии увековечит слова, которые сейчас услышит.
- Скажу, что послание весьма противоречиво, - начал Алек, переходя на аттический диалект, коим был задан вопрос. - Если персы нападут на нас, то бежав через мост, мы попадем прямиком в руки Тиссаферну. А значит, рушить мост нет смысла. Ежели мы одолеем врагов, им самим понадобится переправа.
Недолгое молчание нарушил Ксенофонт.
— Как твое имя, пельтаст?
- Александр-лакедемонянин.
Радужка афинянина вспыхнула звездными бликами.
- Окажи любезность и сопроводи нас в палатку Клеарха. Последнее слово все равно за ним.
В палатке уже собрались четверо: сам Клеарх, Агий, Менон и Сократ. С появлением Ксенофонта, Проксена, Алека и посланца число действующих лиц возросло до восьми. Среди них был еще один, видимый лишь Алеку. Существо в черной сутане звали Танатос. Сперва он таился за Клеар-хом, потом за Агием, Меноном, Сократом и наконец за Про-ксеном.
Ксенофонт приказал посланнику повторить сказанное у оружейного склада. Затем дал слово Алеку. Клеарх внимательно выслушал обоих и погрузился в мрачные думы, навеянные тридцатилетним опытом баталий. После чего изрек:
- Вряд ли в лесу есть засада. Думаю, Тиссаферн руками Ариейя пытается убедить нас не разрушать мост в надежде, что мы захотим воспрепятствовать их преступным намерениям, и защитим переправу. Уничтожив путь через реку, мы обезопасим себя Тигром с одной стороны и каналом с другой, а попутно обретем прекрасное убежище, изобилующее провизией. Уверен, Тиссаферн никогда не бывал в Греции, иначе бы он понял, что войско десяти тысяч не задержится в этом унылом краю ни на минуту сверх должного. А посему логично предположить, что угрозы мосту нет, но охрану выставим на случай возможной, но маловероятной диверсии.
Клеарх оказался прав: персы не предприняли попытки разрушить мост или напасть на греческий лагерь. После безмятежной ночи эллины переправились на тот берег, где к ним присоединились Тиссаферн, Оронт и Арией. Войска продолжили путь по пустыне Мидии, а десять дней спустя заночевали у ассирийской деревушки Аданти, родины матери Кира, Парисатиды. Глумясь над памятью Кира, Тиссаферн позволил грекам разграбить деревню.