- Нет, с меня хватит. Пора брать дело в свои руки. Прощайте Зевс, Гера, Гефест, Аполлон, Афина, Арес, Артемида, Гермес, Гестия, Гелиос, Селена, Ирида, Геба, Ганимед, Посейдон и Амфитрита. Я отправляюсь с войском десяти тысяч к Черному морю.
Оголодавшие, продрогшие до костей эллины временно укрылись в подземных армянских деревнях. Кров пришлось делить с домашним скотом и местными жителями, но неудобства компенсировались избытком пищи, вина и тепла.
Помощнику Ксенофонта отвели отдельные покои, куда не замедлила перебраться Сарайи. Сам же он медлил с переездом, прикидывая, что скажет негодяйке наедине.
Комната помещалась в конце длинного коридора-тоннеля. Вместо двери - тяжелый полог из козлиных шкур. На пороге Алек помешкал, стараясь унять сердцебиение. Потом решительно отдернул занавеску, шагнул внутрь -и обмер.
Все тесное, два на два с половиной метров, пространство занимал тюфяк Сарайи - Алек едва не споткнулся о нее.
Лампада на стропилах источала тусклый свет. Привыкнув к полумраку, глаз различил валяющиеся по углам сандалии, сброшенные второпях.
У входа валялась смятая блуза, синяя юбка и нечто относительно напоминающее хлопчатобумажные трусики. Значит, Сарайи лежит совсем голая, и Алек чудом не наступил на обнаженные ягодицы.
Тяжелый вздох вырвался из груди. Сарайи мигом перевернулась на спину, открыла глаза.
— Какого черта... - начал Алек.
- Внезапно стало так жарко, поэтому я разделась. Прости, не хотела оскорбить твой взор. Если желаешь, Александр. .. - С робкой улыбкой она подняла руки.
Бастионы пали, неприступные стены рухнули. Машинально Алек принялся стягивать доспехи.
- Ты права, здесь и впрямь душно.
- Давай помогу снять низ.
- Тебе не больно?
- Это сладкая боль.
- Я так сильно хотел тебя, хотел всю дорогу, но...
- И я хотела тебя, Александр.
- Хотела, но меньше.
- Нет, больше.
- Столько времени впустую!
- Будем нагонять?
- Разумеется.
- Сильнее, Александр. Глубже!
- Стараюсь.
- Еще глубже, еще! О да!
- Погоди...
- Да, Александр! Еще!
- Сарайи!
- Готов повторить?
- Да. Только сбоку.
- Как скажешь.
- А мне понравилось. Давай попробуем снова.
- Давай.
— Сарайи, ты слышала смех?
- Нет.
— Странно. Могу поклясться, смеялась женщина.
— Александр, ты снова желаешь меня!
- Как на сей раз?
- Как в прошлый.
Проснувшись посреди ночи, Алек долго смотрел в темноту. Лампада давно погасла, рядом сладко спала Сарайи. Он коснулся мягкого, влажного живота и вновь ощутил растущее желание. Да как ему в голову взбрело, что это прелестное, страстное, невероятно соблазнительное создание -наемная убийца и воровка, замыслившая избавиться от него? Только безумец мог додуматься до такого!
Однако наутро сомнения вернулись. Действительно ли она разделась из-за жары или просто хотела отвлечь внимание от исчезнувшего футляра? Что если любовные утехи были хитрой уловкой с целью вынудить его исследовать ложбинки и округлости женского тела, а не проникать в тайные закоулки ума?
Ворох вещей по-прежнему валялся у входа, но Алек поборол искушение. Рука не поднялась дотронуться до одежды Сарайи.
Сомнения нарастали, пока они с Ксенофонтом бродили по деревням, считая больных и раненых. К вечеру от тяжких мыслей голова шла кругом, но стоило вернуться в подземелье и увидеть распростертую на тюфяке Сарайи, как все тревоги исчезли - и не вернулись до утра.
Так продолжалось неделю, которую войско десяти тысяч провело в подземных селениях - и повторилось в походе.
Миновав земли фазиан, таохов и халибов, эллины взобрались на гору Фехес и узрели на горизонте мерцающие воды Черного моря. После марш-броска по территории макронов греческая армия прибыла в Трапезунт.
На радостях решили устроить спортивные состязания. Алек только диву давался - странный способ праздновать окончание похода длиною в три тысячи миль. Ксенофонт ссудил войско деньгами, и вскоре у колонии раскинулось море палаток. Лавочники в Трапезуйте не успевали обслуживать желающих.
Оставалась неделя до прилета корабля «Межэпохальных хронолиний», который дважды в год «приземлялся» к югу от города. Неделя, чтобы отыскать похищенные пленки. Неделя, чтобы разобраться, убийца ли Сарайи.
Если да, ей оставалась неделя, чтобы выполнить задание.
По логике, Сарайи была единственной подозреваемой. Алек понимал это как никто другой — но исключительно днем, вдали от подруги. По ночам же, за плотными стенами палатки, купленной для них Ксенофонтом, он понимал лишь, как сильно ее любит, и ломал голову не над тем, как заставить наемницу выдать себя, а как протащить Сарайи на корабль и забрать с собой в двадцать первый век.