— Ты зачем револьвер туда сунула? — удивился Рик.
— Сразу стрелять не стану, — пояснила Кити. — Нужно будет пробраться внутрь, как минимум до первого КПП. А лучше до второго, чтобы не оставлять свидетелей и не вызывать тревогу. Это значит, что у солдат будет довольно много времени, чтобы провести нас с Мэри до места, в котором они соберутся с нами развлекаться. Уверена, за этот промежуток нас ощупают во всех местах...
— За исключением сапог, — кивнул Рик с пониманием. — Ведь вы будете идти.
— Именно.
— Умница, Кити.
— А ты тупишь, как всегда.
Рик добродушно улыбнулся.
— Удачи, девчонки, — прошептал он. — Я подползу вслед за вами. И буду рядом, если понадоблюсь... Точнее, если получится. — Рик помолчал. — Вы только постарайтесь вести себя хорошо.
— Постараемся.
— И... берегите себя, хорошо?
— Не дрейфь, — подмигнула Кити и, поправив спрятанный в ботфорте револьвер, без тени сомнений пошла вперед.
Ричард Адам Уинковский стоял со своим напарником «на стрёме» — именно так на нынешнем полубандитском жаргоне называлась караульная служба. Дежурство выпало ночное, и спать хотелось зверски.
Ричард зевнул.
— Дик, ты бы ротик прикрыл, а, — рекомендовал напарник Уинковского. — Пулька залетит.
— Катись ты! — вспылил в ответ Уинковский. — Где твоя винтовка? Опять в караулке? Ты у меня доиграешься, недоносок.
Чернокожий Патрик Джек Джонс к священным обязанностям караульной службы относился философски, то есть — пофигистически. Из табельных винтовок М16, доставшихся «Кэмп Грею» в наследство от славной заокеанской родины, годной к стрельбе считалась едва ли не каждая четвертая. Но то были данные отдела матобеспечения, не имевшего никакого представления о реальном положении дел.
Как считал сам Уинковский, на базе в рабочем состоянии была от силы сотая часть стволов. И каждая действительно рабочая единица стрелкового оружия почиталась едва ли не чудом — вроде лечения геморроя от прикосновения к мощам святого Петра. А в то, во что верил Уинковский, верил и чернокожий Патрик. Поэтому на дежурство они выходили, полагаясь в основном на штык-ножи и заточенные лопатки. А также на святую веру балбесов-сеульцев в огнестрельное могущество базы «Кэмп Грей».
Стреляющие винтовки и даже пулеметы в «Кэмп Грее», на самом деле, были. Мало, но, чтобы подавить любую банду из сеульских кварталов, действующего оружия и не отсыревших патронов хватило бы с лихвой. В каждый конвой, караул и дозор, согласно неписанному уставу базы, полагалось выдавать как минимум одну действующую огнестрельную единицу. Остальные носили муляжи, то есть винтовки, не способные стрелять, но начищенные до блеска.
В карауле на КПП, где командовал бывший сержант-майор Уинковский, после дикой чистки рядов превратившийся в капитана, стреляющая винтовка была у него. Тем не менее, остальные бойцы караула были обязаны таскать с собой муляжные стволы на протяжении боевого дежурства. Чернокожий Патрик об этом прекрасно знал. Но, сволочь, игнорировал.
— Мне и лопатки хватает, — говаривал черный Патрик, оправдываясь перед Уинковским, которого уважал совсем ничтожно, если не сказать, что не уважал совсем.
Уинковский нехотя соглашался. Черный Патрик был страшный детина ростом под два метра и метровыми плечами, на которых бы поместился маленький танк. И лопаткой он махал просто здоровски. Во время чистки черный Патрик некоторое время работал батальонным палачом и мог одним махом перерубить шею крепкому сослуживцу. Может по этой причине, может по какой-то другой — заставить Патрика подчиняться приказам для Уинковского с некоторых пор оказалось совершенно невозможно.
Дисциплина на базе падала давно и неотвратимо, не только в роте Уинковского, но повсеместно. Хотя его величество сэр полковник Юнг поддерживал порядок жесточайшими методами, Уинковский и его товарищи офицеры — большинство из которых, как и он, получили нашивки совсем недавно — иного результата не ожидали. Личный состав базы «Кэмп Грей», насчитывавшей в данный момент три батальона и четыре отдельных роты специального назначения, изнемогал от безделья. В первые недели после пробуждения на базе царили сначала беспросветная анархия, а потом железная дисциплина, изредка поддерживавшаяся массовым кровопусканием, в котором миролюбивый, на первый взгляд, полковник Юнг оказался превеликий мастак и дюжий специалист. Затем последовали энергичные схватки с гангами, в которых «Кэмп Грей» очень быстро доказал, сколько стоит одна стреляющая винтовка в пересчете на биты с гвоздями и топоры. Наконец, был захват корейских складов гражданской обороны, организация их охраны и вечная, бесконечно нудная оборона присвоенных сокровищ. В основном, продуктов питания, собранных корейским правительством на случай ядерной войны с северянами.