Все это значилось в прошлом. Ныне всё устаканилось и осточертело. На базе не работали телевидение, радио, связь, компы, айфоны и айпады. Онанировать под порнушку с веселых сайтов стало, черт возьми, невозможно. А виски? А шумные прокуренные бары?
Ах, ничего этого не стало. Чашка риса, этого проклятого ватного дерьма, крошечная головка лука, собранного с недавно распаханных вокруг базы огородов, немного соевой пасты, которую раньше ни один уважающий себя американец на дух не переносил и... всё.
Всё!
Боевой дух военнослужащих отныне зиждился на трех вещах: шлюхах, спирте и земляных рабах. Земляные рабы считались самым безобидным из развлечений.
База «Кэмп Грей» скупала крупные партии живого мяса: рабов, причем здоровых и сильных рабов, насколько таковых возможно было, конечно, отыскать в Мегаполисе после двух адских месяцев.
В земляные рабы набирались преимущественно мужчины. Для работ на плантациях. Юнг, этот чертов умник, планировал потягаться с голодом, засеяв вокруг города обширные территории парков и кортов для игры в гольф. Для этого требовались именно рабы, ведь заставить возиться с мотыгами своих белых — а также черных и краснокожих — солдат он никак не мог. Рабы набирались из местных жителей. Это было умно, честно и справедливо, учитывая, что на Полуострове аборигены по-прежнему составляли большинство. Чистопородные янки играли роли надзирателей, охранников, конвоиров, а также, по необходимости, тюремщиков и палачей. «В каком-то смысле, — размышлял Уинковский, — это было естественно, ведь раз янки сумели здесь развернуться, обскакав все иные силы, в их праве было распоряжаться полученными возможностями так, как попустил Господь Бог. То есть, как заблагорассудится».
Лично Дику Уинковскому претили забавы его подчиненных с земляными рабами. Однако возражать он не смел. Не в силу природной робости — Уинковский вовсе не считал себя трусом, — но в силу зрелого понимания: подобные зверства были необходимы. Ведь личный состав сходил с ума от безделья.
Дела со спиртом и проститутками обстояли неизмеримо хуже. Более-менее чистый этиловый спирт, конечно, на базе был, но бережно хранился Юнгом для медицинских целей. Самогон тоже на базе гнали без зазрения совести, почти повсеместно, от низших чинов до высших. Однако употреблять спиртное на службе запрещалось категорически, под страхом смерти, которую, вместо классического расстрела на месте заменили так называемым «молочением», когда виновного убивали ударом кувалды по голове. При таком способе не портилось тело, которое можно было выменять диким гангам на половину живого раба или полторы рабыни.
На этом список развлечений обитателей базы «Кэмп Грей» подходил к своему заключительному, печальному пункту — рисовым проституткам.
Девушек в Мегаполисе еще оставалось много. Ценность секса с любой из них, учитывая процветающее людоедство, стремилась к нулю. Однако здесь был один момент, который Уинковского огорчал. Девяносто девять процентов рабынь и проституток Мегаполиса были желтыми. За беленькую или хотя бы черненькую наложницу Дик Уинковский, не задумываясь, пристрелил бы любого из своих бойцов. Вообще, капитан Уинковский по жизни любил восточных женщин — за внешний колорит, за податливость и покладистый характер, за мягкость, хрупкость и, главное, за молчание: по-английски ведь они ни бельмеса не понимали. Однако после откровенно пугающих оргий первых двух месяцев, прошедших с момента пробуждения, когда его взвод умудрялся обработать по сотне проституток в день, тяга к восточным женщинам у него отпала сама собой. Возможно, в изменении сексуальных пристрастий Уинковского сыграло роль и то, что после всех утех женщин продавали диким гангам. Понятно, с какими целями.
Размышляя об этом, Уинковский уныло шамкал губами, качал головой, прятал руки в карманы и воображал себе нормальную белую женщину.
Каково же было удивление Дика, когда он увидел перед собой белую девушку наяву. Она стояла возле ворот КПП и глядела на него прекрасными серыми глазами, один из которых, правда, прикрывал локон светлых, почти золотистых волос...