Мне нужны. Не все, а он один. Мой тренер. И единственная ниточка, связывающая с домом, с прежней жизнью. Если бы не Ник, я бы сошла с ума, наверное, как наши несчастные шизики. Или просто умерла. Перестала жить.
Хотя — разве сейчас это жизнь? Профессор Аркадий Иванович сказал: «Катастрофа». А мне кажется, что наступил Конец света. Потому что катастрофа — это то, что сделали люди. Пожары там, взрывы на атомных станциях, столкновения поездов или самолетов — вот это все катастрофы. И люди знают, как с ними бороться. Но как бороться с тем, что непонятно? Мы попали в другой мир. Он похож на наш — и не похож. В какой-то книжке, давно, еще в школе, мне попалась фраза: «И живые позавидуют мертвым». Нет, я не завидую. Но мертвым проще. Они уже добрались до конечной станции, всё, поезд дальше не идет. А мы еще в пути. И никто не знает, что ждет нас на следующей остановке...
— Нет, это не «Спящая красавица», — качает головой Ник. — Размерчик не тот. А главное — вряд ли это все из-за какой-то принцессы. Ну, то есть я хотел сказать — из-за одного человека. Тут что-то
другое...
— Например? — заинтересовано спрашивает Эн.
— Не знаю.
— Я знаю! — вмешивается Хал. — Это инопланетяшки. Не, а чё? Типичные такие пришельцы, блин. Зеленые, наверно. Скользкие, бр-р-р...
Хал скукоживается, выкачивает глаза и начинает ковылять по заросшей лопухами детской площадке, подвывая и дергаясь на каждом шаге. Ник улыбается, Эн прыскает со смеху.
— Прилетели они, значит, — продолжает свою мысль Хал, размахивая руками, — посмотрели... И собрали всех в мешок, блин!
— В какой еще мешок? — удивленно распахивает глаза Эн, отмахнувшись от надоедливой осы.
— Ну, не в мешок, а в этот... В трюм, блин.
— Сомневаюсь. В Казани населения — больше полутора миллионов. Большой у них должен быть корабль, — качает головой Ник, но, заметив, что Хал готов возразить, снова улыбается и выставляет ладони: — Всё, всё, продолжай.
— А чё продолжать-то? — недовольно бурчит Хал. — Собрали, значит... Трюм... Лаборатории всякие, блин. И айда изучать! Изучали, значит, изучали...
— Блин, — подсказывает ему Эн с ехидной усмешкой.
— Блин, — машинально повторяет Хал и окончательно выходит из себя. — Ржете, да? Травите?
— Ладно, успокойся, — примирительно хлопает его по плечу Ник. — Я согласен, что твоя версия с инопланетянами вполне себе имеет право на жизнь. Только она, как и все остальные, не выдерживает критики.
— Ага, — кривится Хал. — Критика-фигитика, блин. Критиковать — много мозгов не надо.
— Это точно, — легко соглашается Ник. — Чтобы было по-честному, предлагаю свой вариант. Фантастический.
— А инопланетяне — это был реализм, — насмешливо фыркает Эн.
— Погоди, пусть скажет, блин, — одергивает ее Хал и заинтересованно смотрит на Ника.
Тот молчит, задумчиво глядит в небо, потирая небритый подбородок.
— Ну? — не выдерживает Хал.
— Гну! — теперь уже Ник злится и негодует, что ему не дали додумать. — Сейчас... Вот! Я книгу читал, давно. Американский писатель написал, Филипп Фармер. «Мир реки» называется. Как будто какие-то боги собрали всех людей, которые жили на Земле, ну, в разные времена, оживили их и поселили на некой планете, где есть только одна река.
— А остальное чё, пустыня? — удивляется Хал.
— Нет, просто река так извивается, что везде на планете течет. И вот эти люди начали жить...
— Так мы чё, умерли, что ли, блин? — уточняет на всякий случай Хал. — А теперь нас оживили? Но это же никакая не другая планета, это Казань! Вон проспект Победы, вон Старый аэропорт, вон Азино!
Эн прищелкивает пальцами и выпаливает:
— Точно! Страшный суд! Конец света!
— Фигня, блин! — не соглашается Хал. — Так не бывает.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю! Богов не бывает.
— А инопланетян?
— Так зря, что ли, фильмов про них сколько! — Хал указывает вверх. — Люди врать не будут. Прилетели, забрали всех жителей Казани, изучали много лет, а потом выпустили, блин.
— А почему так много мертвых? — продолжает упорствовать Эн.
Ник останавливается, театральным жестом хлопает себя по лбу.
— Слушайте! А ведь это все — не только в Казани.
— То есть? — Эн смотрит на него так, словно видит в первый раз.
— Если бы пострадала только Казань, сюда бы давным-давно прибыли разные люди: военные, спасатели, строители. Ведь времени-то прошло — много лет, это же видно.