На самом деле, это не мои слова. Так Филатов сказал. Он все такой же, в плаще и с вилами. Я про пятого аковца вспомнила, спросила у него — как, мол, он сумел? А Филатов только плечами пожал, давая понять, что вообще не понимает, о чем речь.
Ник ему говорит — давайте с нами. А он — не могу, очень занят. И ушел. На прощание замок с ключами мне подарил, а Нику — две сигнальные ракеты военного образца. Сказал, что пригодятся. Там такая трубка и металлический колпачок в конце. Его нужно открутить, появится веревочка. За нее дергаешь — и ракета взлетает.
С рыбаками мы быстро договорились. И с Цапко, он раньше фельдшером был, а теперь — главный врач города. Но Аслана и всех его отморозков он ненавидит. Просто и сразу сказал, что поможет всем, чем может. Цапко нас предупредил, чтобы мы к Монаху даже не думали обращаться и его людей опасались. Ник тогда сказал, что с Монахом разбираться будем позже, после победы.
Только бы у них все получилось! Только бы никого не убили…
Вообще — никого.
Когда солнце поднимается высоко и дело идет к полудню, Ник делает неприятнейшее открытие: в тягач поступает вода. Сначала ее совсем немного, так, похлюпывает что-то под ногами в десантном отсеке. Но потом уровень поднимается на несколько сантиметров, и Ник начинает паниковать.
— Вилен, мы утонем в этом болоте!
— Ну, утонуть, наверное — вряд ли… — глубокомысленно заявляет сонный Юсупов, глядя на залитый пол. — А вот эта… системам оно всё повредить может.
— И что делать?
— Вычерпывать, — пожимает плечами инженер. — Ведро эта… смять чуть-чуть, чтобы удобнее с плоского пола воду забирать — и айда.
Потрясенный простотой решения, Ник, расплескивая воду, безропотно шлепает через десантный отсек в корму тягача и находит там замасленное ведро. Открыв верхний люк, он принимается за работу. Тут же налетают комары, несколько слепней с басовитым жужжанием бьются о стенки в тщетных попытках выбраться из стальной ловушки, в которую превратился для них тягач.
Вычерпав почти всю воду за каких-нибудь пятнадцать минут, Ник веселеет. Становится понятно, что течь не помешает выполнить задуманное, да и занятие на весь долгий день найдено.
Как известно, хуже нет, чем ждать и догонять. А если вдобавок от тебя, от твоих действий зависят жизни нескольких сотен — а в конечном итоге и тысяч! — человек, ожидание превращается в изощренную пытку. И тут есть только одно лекарство — отвлечься, причем не просто там пасьянс раскладывать или ворон считать, а чтобы дело было важным и нужным, вот как с этой водой.
Так или примерно так рассуждает Ник, выгоняя из тягача слепней. Комаров он попросту шлепает старой рукавицей-верхонкой. Наконец, ложится на лавке, весьма довольный собой. До «часа Ч» остается еще долгих двенадцать часов…
— Слышь, ты не дергайся, не дергайся, парень. Все будет как в аптеке, — говорит Николай Заварзин нетерпеливо вышагивающему туда-сюда по поляне Халу.
— Сам знаю, блин!
— Ну, тогда сядь и не мельтеши, не пугай народ раньше времени. И так все на взводе.
Хал хочет ответить бригадиру рыбаков что-то резкое, но натыкается на лениво-спокойный взгляд Заварзина, машет рукой и садится прямо на землю.
— Вот так-то лучше, — кивает Николай, поудобнее устраиваясь на стволе упавшей осины. — До вечера у нас времени — пруд пруди. Всем отдохнуть надо, успокоиться. Жека, проверь посты!
Один из рыбаков, рыжеватый, с длинными волосами и густой бородой, вскакивает, неловко закидывает за спину автомат и исчезает между деревьями. Остальные — ровно шестьдесят пять человек — провожают его взглядами.
Посты Заварзин выставил на тот случай, если вдруг кому-то в городе взбрело бы в голову проведать, как нынче ловится рыбка. По плану Ника о вооруженных рыбаках до поры не должна знать ни одна живая душа.