Спор вокруг бюджета, представленного правительством как всегда с огромным опозданием, носил еще более показательный характер. Представленный правительством проект был в Верховном Совете существенно переработан и принят. И тут последовали заявления Ельцина и министра финансов Б. Федорова, что они его исполнять не будут (!?), так как он подрывает экономическую стабильность. Интересно, что на последнем рассмотрении проекта бюджета в Верховном Совете Б. Федоров не смог ответить на простой вопрос: какую конкретно статью расходов он предлагает урезать.
Здесь уместно вспомнить о рассуждениях Гайдара после его выступления в должность фактически главы правительства, когда он, возможно, и сам еще верил в свой демократизм. На вопрос, при каких политических обстоятельствах его правительство могло бы уйти в отставку, Гайдар сказал, что это может быть в случае не утверждения парламентом бюджета, представленного правительством. То есть сказал так, как написано в книжках про демократию. Ему тогда, видимо, просто в голову не приходило, что супердемократический парламент и Съезд могут так быстро перемениться.
Ведь еще в октябре 1991 года на 5 Съезде за дополнительные полномочия Ельцину и несуществующую программу реформ проголосовало едва ли не 90% депутатов. Ну а когда дошло до реального несогласия Верховного Совета с проектом представленного бюджета, Гайдар быстро вспомнил старые знания, прочно усвоенные от классиков: караул устал, отключить телефоны, массы хотят жить по-новому, не надо нас тянуть назад…
Спор вокруг бюджета вскрыл со всей определенностью, что правительство не может или не хочет собрать налоги, думает только о сокращении расходной части бюджета, то есть о дальнейшем уничтожении ВПК, науки, культуры, образования, здравоохранения, только на словах говоря о поддержке предпринимательства и структурной реформе, и уж вовсе не беспокоится об источнике бюджетных поступлений, о собственно производстве. Правительство продолжило практику сокрытия валютного бюджета, не предусмотрело никаких мер против методичного слива валютного капитала за пределы России. Истеричность внешне невозмутимого Б. Федорова заметила тогда даже «Независимая газета», написав после его очередной отставки: «Мраморно-монументальное заявление вдруг сменяется оскорблением». Летом 1993 года во время обсуждения бюджета он просто убежал прямо с трибуны Верховного Совета, в связи с чем было принято обращение к Ельцину с требованием его отставки.
Наконец, последний штрих для полной картины политического фона перед планировавшимся Съездом.
Вопрос о налогах. Публичное заявление Хасбулатова о необходимости снизить налоги на 50% с товаропроизводителей не могло остаться незамеченным. Это был сигнал как для правительства, так и для всего общества, что Верховный Совет от общих критических замечаний в адрес «реформаторов» переходит к выработке своей конкретной экономической программы. И такая работа уже велась во многих структурах парламента с привлечением широкого круга ученых и практиков. Итог этой работы и должен был быть рассмотрен на Х Съезде народных депутатов России 17 ноября 1993 года.
Все эти политические коллизии происходили в условиях нарастающего скандала по делам о коррупций в высших эшелонах власти. Готовность Верховного Совета заниматься этими вопросами была в этот период максимальна. С легкостью прошло, например, мое предложение дать поручение соответствующим комитетам подготовить документы об обязательном публичном декларировании доходов всеми высшими должностными лицами и депутатами. В первом чтении были приняты законы о борьбе с коррупцией и госслужбе. Эта тема была все лето центральной на ТВ и в прессе.
Было ясно, что на Съезде вряд ли удастся эти проблемы обойти, тем более что помимо комиссии во главе с А. В. Руцким существовала комиссия Съезда.
Еще одно обстоятельство, о котором часто забывают, анализируя причины переворота, это частичный прорыв информационной монополии на радио и телевидении летом 1993 года. Появился парламентский час на радио и телевидении, а «Российская газета» начала становиться рупором прагматической оппозиции. И хотя тоталитарные плюралисты в регионах, где только могли, отключали парламентское радио и ТВ, но в центре России информационная блокада была сломана. Кроме того, было принято положение о Федеральном совете по обеспечению свободы слова на государственном телевидении и поправки к закону о печати, что обещало в скором времени прорыв информационной блокады и на основных каналах телевидения.
Вот, в общих чертах, панорама того политического поля, на котором должен был в ноябре 1993 года начать работу Х Съезд народных депутатов России. Если добавить сюда планируемые профсоюзами многочисленные акции протеста по всей стране, обращения как к президенту, так и к Съезду, то нетрудно представить его Итог.