– Ну и ну… Занимаешься, чем угодно, только не делом, да?
Голос Энтинуса?! Он всё-таки вернулся?! Из последних сил я попыталась открыть глаза…
***
Солнце опустилось за горизонт, уступив свой престол страхам, притаившимся в растекающейся тьме. В домике, под редкое уханье сов, пылал камин. Разложив второе кресло, Энтинус уложил Астру в зале, обернув в несколько влажных полотенец и укрыв одеялом. Девочка сильно пострадала, уносить её в комнату маг не решился. Подперев щёку кулаком, он сел напротив, ни на секунду не сводя с неё глаз.
– Мне… Чувствую себя паршиво… Кхе… – хрипло произнесла Росса.
– Знаю. Я слегка тебя подлатал, жить будешь.
– Здорово… В-воды можно?
Волшебница чувствовала во рту привкус крови, в горле стоял ком. Услышав просьбу, наставник тут же скрылся за дверью душевой. Спустя считаные секунды он вернулся со стаканом и трубочкой.
– Вот, пей медленно, старайся не двигаться лишний раз.
Сделав два болезненных глотка, девочка взглянула на учителя: горящие маной глаза делали снедаемое тревогой лицо ещё бледнее.
– Мне… оторвало руки, да?
Страх остаться калекой не позволил Астре себя осмотреть, а повсеместное онемение удержало от соблазна пошевелить пальцами.
– Не придумывай! Всё у тебя на месте!
– Ты чего злишься…?
– Потому что… мог не успеть, – Энтинус сглотнул.
Чародей быстрым шагом пересёк помещение, открыл дверь, достал трубку и закурил.
– Я… птенчику помочь хотела… он так плакал, а потом взрыв и…
– М-да, плакал твой птенчик… – понуро уставившись в пол и выдохнув белёсый дым, произнёс волшебник.
– Он умер?!
Росса хотела подскочить, однако прокатившаяся по телу боль не позволила ей это сделать.
– Говорю же – не двигайся, хуже будет… Запомни на будущее: пока я не закончу твоё обучение, не смей наполнять своей маной других. Переизбыток смертелен, особенно для маленьких существ.
– Я подумала, что птичка замерла в моих руках, а она…
– Верно. Даже донеси ты её до гнезда… Слушай, тебе нужно поспать.
За всю ночь Астра так и не сомкнула глаз, ворочалась, всхлипывала. Когда под входную дверь проскочили первые лучи зари, она смогла встать. Первым делом благородная мисс подошла к зеркалу.
– Я вся… в полосках?
– Каналы души перегрелись и обожгли плоть. Считай, что легко отделалась. Обещала ведь не лезть на рожон!
– Опять брюзжишь?
– Не опять, а снова. Эх… зато теперь, карта каналов из книжки отпечаталась на твоём теле. Лучшее доказательство того, что мои слова не «бред». Ну ничего, приложим ромашку…
– Не надо! Эти линии похожи на заклинания боевых магов! Проще их потерпеть, чем объяснять профессорам как я колдую без начертаний.
– Решила от лишних вопросов избавиться?
– Именно!
Закончив любоваться своим отражением, Росса взяла новый комплект одежды и пошла в душ.
– Мне обязательно здесь стоять? Я хотел тебе еды приготовить.
– Обязательно! Стой за дверью и говори со мной!
Неделя одиночества не прошла даром, девочка боялась потерять связь с наставником даже на секунду.
– Ладно… О чём говорить будем?
– Эм… давай я тебе про свои тренировки расскажу.
Мысли Астры потекли, будто прорвало плотину. Она поведала обо всём, что с ней приключилось, в красках и деталях описывая каждое происшествие.
– Хах, то есть, ты не догадалась закрыть казан крышкой? – рассмеялся Энтинус, когда ученица заговорила про муки во время готовки.
– Ну… стыдно признавать, но крышку я потеряла… И вообще – это ты виноват! Почему не запретил животным пересекать барьер?!
Выйдя из душа, юная мисс уселась в кресло и, скрестив руки на груди, многозначительно взглянула на учителя.
– Высушить и расчесать? – догадался маг.
– Естественно.
Рассказ волшебницы продолжился. Она жаловалась на магию, на судьбу и, собственно, шерстила самого Энтинуса.
Мыслепоток кипящей от злости дворянки остановился лишь когда перед ней поставили ассорти из трёх мясных блюд и графин свежевыжатого сока. После недели сыроедения, у Астры заблестели глаза. Отбросив этикет, девочка умяла всё за один присест. Плотно покушав, Росса с трудом уселась на ковёр перед наставником.