Однако, не судьба.
— Неплохо, — в проёме камеры теперь стоял какой-то пузатый хмырь с виар-очками на шее и с сигарой в зубах, — Сперва четверых замочил и даже как-то выжил после наказания. Теперь пятерых опытных быков уделал в мясо. Ты опасный парень, Владимир Колбин… у вас там, в Лазбурге, все сладкие мальчики такие опасные? — ухмыльнулся он идеальной белозубой улыбкой, зажав зубами дымящую сигару.
— Не знаю насчёт сладости — мальчиками не интересуюсь, — не разделяя его весёлости, хмуро ответил я, подходя ближе, — Тебе должно быть виднее, какого они вкуса, толстожопый пидор. Но опаснее меня в Лазбурге только один — Зеон.
— Дерзишь!.. — цыкнул пузан, хищно прищурившись, — Нельзя так с уважаемыми людьми разговаривать. Они ведь и обиду могут затаить. Неужто мама не научила?
— Так то с уважаемыми! — скорчил я презрительную рожу, — А ты здесь при чём, пузан?
— С-сучёныш!.. Спи вполглаза, мясо, — чуть ли не зарычал трус, явно не осмелившийся ступить внутрь моей камеры. Его шестёрки стояли сильно поодаль, дабы не слышать нашего разговора. Предусмотрительный какой, этот пузан… — Скоро тебе твои слова в глотку запихают, до самых кишок!..
— Сон для слабаков! Пока ты спишь — враги качаются, — с улыбкой напутствовал я разъярённому местному авторитету. Было ясно, что меня попытались прогнуть с помощью каких-то шестёрок, или не самых ценных «торпед», а когда не вышло, сменили тактику. Но манал я всю эту бандитскую романтику! Даже говорить не хочется с теми, кто строит своё благополучие на костях простых людей, не то, что выстраивать какие-то отношения в их иерархии.
Что жадные корпораты, что продажные политики, что организованная и не очень преступность — все они одного поля ягоды. Всех в расход пущу!
Похоже, опасность, что стояла передо мной в этот раз, была даже посерьёзнее вторжения хищных симбионтов, способных внутри планет выращивать хтонических тварей размером с точно такую же планету…
— Подумать только… Асы и правда, существуют. И даже войну проиграли!.. — прошептав самому себе под нос эти слова, я направился к постанывающим телам, начав их стаскивать к стене. Но не успел и двух человек прибрать, как мои ошейник и кандалы вновь ожили, восстановив, наконец, заряд своих батарей. И по моему телу ударили новые электрические разряды, бившие снова немного сильнее, чем раньше.
— Заключённый № XYF-190036, — донеслось до моего слуха сообщение от ошейника, — вам присвоен статус «Злостный нарушитель». Все наказания удвоены. Все награды снижены вдвое. Возможность выбора способа наказания денонсирована. Сто восемьдесят шесть минут наказания активированы!
В отличие от прошлого раза, я не рухнул словно подкошенный, дёргаясь в конвульсиях. Лишь осел на одно колено, упёршись руками в пол. Постоял так около получаса, после чего снова медленно встал, продолжив стаскивать затихших беспредельщиков к одной из стен камеры.
При этом они так забавно на меня пялились, боясь пошевелиться!.. Видать впервые видели того, кто сумел преодолеть шок неровной системы и агонию боли на одних морально-волевых! И при этом даже мог двигаться.
Ничего, то ли ещё будет. Когда я доберусь до кладовой Мегора, мир узнает что такое настоящие чудеса!
— Ну… ч-что? — чуть заикаясь и подтормаживая, я заговорил с лысым качком, присев перед его одноухой рожей, — П-пов-вед-дай… мне… как т-тут… у вас… ж-жив-вут. Ч-чем д-дышат?
— А⁈.. — тот даже врубился в мой вопрос не сразу, всё продолжая пялиться то на моё расцарапанное и покрытое тонкими коростами лицо, то на ошейник на моей шее. Шее, что так и бугрилась венами, выдавленными наружу перенапряжёнными мышцами.
— Говори! — рявкнул я почти без запинок, отвесив ему пощёчину. И парень запел.
Пел он быстро и сбивчиво, но очень красиво. А я слушал его песню и мотал на сбритый ус, строя дальнейшие планы. Планы на то, как бы быстро и без особого палева почти всех здесь убить!
Глава 13
«День 38»
[02:29 ]
Город Лазбург
Катя и Настя как всегда спали вместе в комнате своего покровителя, пока того не было дома. Как-то так сложилось, что только здесь им было уютно и спокойно, пока Колбин подолгу отсутствовал. Тем более теперь, после его ареста и заключения в корптюрьму!
Сложно было бы подобрать цензурные эпитеты, чтобы описать насколько это событие шокировало всю их семью…
Так что душевного спокойствия именно сейчас девушкам действительно недоставало. Впрочем, и не только им — весь дом был в тревожном ожидании новостей от Альбины, вознамерившейся добиться освобождения сына и осаждавшей теперь все возможные инстанции.