АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 4 (Часть XI)
Пролог
+ Глава 1
Пролог
«День 46»
По коридору пустого, тихого дома, шла стройная блондинка с длинными волосами.
Шла твёрдой, уверенной походкой, чеканя звук дорогих каблучков.
Вобрав в себя лучшие черты прусской и славянской крови, девушка по праву гордилась своей красотой, интеллектом и образованием. И потому старалась во всём соответствовать собственным представлениям об идеале!
И, тем не менее, даже у такой идеальной женщины были свои недостатки. Как минимум один — её непомерная гордыня, подкреплённая самоуверенностью… И теперь даже сама Мария была вынуждена признавать очевидное: она сильно переоценила свои силы и теперь банально не тянула всю ситуацию в одиночку.
Буквально продефилировав до бывшего кабинета отца, в котором не было камер по вполне понятным причинам, Мария Шульц словно королева элегантно прикрыла за собой дверь, отсекая себя от внешнего мира.
И в то же мгновение преобразилась.
Ушли напускные уверенность и высокомерие. Лицо её расслабилось, погрустнев, плечи опустились, а походка стала более вялой и усталой.
Шагнув ещё несколько раз, Маша обессиленно рухнула на банкетку у хода. Опёрлась локтями о колени и спрятала в ладони лицо.
Ещё никогда она не была столь уставшей и опустошённой внутри…
Вдруг со стороны отцовского стола раздался звонок входящего вызова, от которого Маша вздрогнула. Подняла голову, прищурилась, подозревая худшее, но всё же подошла и нажала кнопку приёма.
На экране с противоположной стены высветилась довольная морда её конкурентки, перехватившей с помощью административного ресурса два очень крупных контракта подряд.
— Мария Шульц, ну что же вы так! К чему эти прятки? Я же говорила, что найду вас в любое время и любом месте, — на неё оттуда глядела наглая самодовольная харя Айнур Гюнеш — новой главы частного военного предприятия (во время переворота её отец и старшие братья скоропостижно скончались), переехавшего сюда откуда-то из Турции лет двадцать назад. Её английский был не идеален, в отличие от Машиного. Чувствовался заметный акцент. И, тем не менее, именно Маша теперь была в нижестоящем положении проигравшей, хотя их семья жила здесь уже почти целый век!
— Айнур, ты подлая тварь! Использовать половую связь с главой городского совета — низость, достойная шлюхи! — не передать словами как Марию взбесил этот факт, стоило ей узнать о причинах её поражения в тендерах. По всем параметрам их предложения по охране объектов города и корпорации «Лазарь» были лучше и качественнее, и, тем не менее, они не прошли! А всё из-за новых стандартов, введённых задним числом перед самым рассмотрением тендера.
— Верещи сколько хочешь, сучка. Это не изменит скорого банкротства твоей дохлой фирмы! Лотос мертва. Твои братья и отец тоже подохли, а вместе с ними и их связи в правительстве. Я уже молчу о том, что их покровителей в «Лазаре» переработали в фарш! Плюс треть твоих людей мобилизовали в силы городской самообороны. Да-да, я знаю чем ты расплатилась за свою жалкую жизнь! Ты осталась одна. Ты слаба и беспомощна, высокомерная дрянь. И скоро я отниму у тебя всё, чем владела твоя конченая семейка десятилетиями!
На этой ноте её собеседница отключилась. Что позволило Маше выплеснуть своё негодование вовне.
— Тварь! Сука! Тупая пизда! — неистовствовала девушка, сбрасывая вещи с отцовского стола. После пнула кресло, с грохотом его опрокинув. И даже схватила графин с водой, звонко разбив его о дубовый пол.
Тяжко дыша, она рухнула на стоявший недалеко диван, снова запрятав лицо в ладонях и впервые за десять лет тихонько заплакала.
Все жертвы, на которые она шла, все компромиссы с совестью, все бессонные ночи и напряжения сил… всё было бесполезно — у неё не получалось сохранить наследие их семьи. Военный переворот и политические сдвиги в Лазбурге неумолимо перемалывали остатки «королевства» семьи Шульц.
Даже её младшей сестре, которую она всю жизнь презирала, а теперь ощущала последним близким для себя человеком, она не могла ничем больше помочь. И даже была вынуждена выгнать её со скандалом из офиса фирмы несколько дней назад! Просто чтобы не привлекать к ней внимание уже своих новых врагов…
«Кесси… прости меня… Какая-же я» — не успев закончить свою мысль, девушка подскочила словно ужаленная.
— Высокомерная, самоуверенная мразь? — прогудел рядом глубокий мужской бас, заставивший её так остро среагировать. В кресле Машиного отца сейчас сидел широкоплечий мускулистый мужчина с короткими чёрным волосами на голове. Одет он был в шикарный белый костюм — в странном, архаичном стиле — с высоким воротником, доходящим до затылка, вышивкой золотыми и серебряными нитями и прочей фурнитурой, сделанной, вроде из золота.