– Это одеяние для тех, кто является людям, оно показывает мое положение, – заправив прядь волос за ухо, произнесла девушка.
– Ты здесь не свой лик являешь людям, а ведешь расследование под прикрытием, в этом тряпье ты больше похожа на лесную ведьму. – Люцифер злорадно улыбнулся. – Меня тут осенило: ты уже второй ангел, который явился людям в лохмотьях, чтобы помочь направить их на истинный путь, удержать от грехопадения, кстати, вот не могу вспомнить, как же они ему отплатили? – Люцифер самодовольно усмехнулся. Он знал, на какие болевые точки можно надавить. Свои внутренние обиды он пытался выместить на других, причиняя им боль. – Они казнили его как преступника, но создатель им и это простил. Последние слова он бросил небрежно, не в тему, а просто как констатацию факта.
Анафиэль ощутила боль, словно она пережила все это вместе с братом. Но понимая, что дьявол специально заговорил именно об этом, старалась скрыть перемену в своем настроении, хотя это и плохо получалось. Ангел просто молчала и смотрела на дьявола. Она всем нутром ощущала, как Люцифер хочет ее уязвить, причинить боль, унизить. Она чувствовала ярость, направленную на нее, и не понимала как существо, которое видит ее впервые, может так ее ненавидеть.
– Тебе стоит переодеться, нам ли не знать, что в таком наряде не безопасно расхаживать по земле. Людям только дай повод, и они сожгут тебя на костре при первой же возможности. – Дьявол достал из кармана брюк смятые в комочки деньги, отсчитав несколько комочков, небрежно бросил ангелу в руку. Афи не успела ухватить деньги, они упали на землю и дуновением ветра оказались у ног падшего.
Люцифер недовольно закатил глаза.
– Как тебя послали на дело, если ты даже несколько мятых бумажек удержать не можешь.
Девушка подошла ближе к Люциферу, присев на корточки девушка стала собирать драгоценные комочки, падший нервно постукивал ногой по земле, ангел подняла на него виноватый взгляд.
– Так и будешь валяться у меня в ногах или может, уже переоденешься, и мы возьмемся за дело. Голос Люцифера зазвучал спокойно и без иронии.
Афи резко вскочила на ноги, и долго изучающее она смотрела в глаза дьяволу, так долго, что падшему стало не по себе от колких любопытных глаз.
– Ты прав, все, что звучало здесь мелочи, по сравнению с нашей миссией, – ее взгляд упал на сжатую ладонь с деньгами. – Спасибо сама бы я не смогла раздобыть. Девушка подняла вверх руку с купюрами.
– Конечно, не смогла бы, не стоит благодарности, просто не хочу, чтобы ты привлекла слишком много внимания и испортила мне все расследование. Я надеюсь, что ты не будешь путаться под ногами у профессионала. Люцифер развел руки в стороны, изящно изогнув кисти рук, как бы демонстрируя ангелу свое совершенство.
– Люцифер ты явно переоцениваешь свои возможности, если ты такой профессионал мог бы не приходить на переговоры с небесами, а сам решить эту проблему.
Дьявол засмеялся, ангел его в действительности развесил.
– Меня пригласили на переговоры, куда уж небеса без меня, а я хотел, чтобы и небеса немного потрудились, можно было бы еще здесь постоять, придаваясь бессмысленным диалогам, но ты меня уже утомила, думаю, пора начать работу, чем быстрей ее закончим, тем быстрей я отделаюсь от твоей компании.
– А меня утомил твой недалёкий сарказм, небрежно бросила девушка раздражённым голосом и пошла в сторону, где виднелась оживлённая улица, Люцифер вальяжно шёл позади неё.
Выйдя на улицу, Афи направилась вдоль дороги в поисках магазина одежды, она удивлённо рассматривала многоэтажные дома, небольшие магазинчики, проезжающие мимо машины все ей казалась серым и очень унылым, зелени почти не было, вся улица была замощена какими-то строениями, мимо проходили люди, каждый куда-то спешил, ни кто не улыбался.
Напротив, через дорогу возле банка ругались мужчина с женщиной. Мужчина был одет в деловой костюм, и все время взмахивал рукой в сторону, показывая женщине направление, в котором она должна уйти. Видимо он работал в банке. Женщина была одета в синие джинсы и зелёную клетчатую рубаху, она размахивала белыми листами перед лицом работника и что-то требовала. Возле них уже начали собираться сторонние наблюдатели, но, ни кто не вмешивался, все просто стояли и смотрели.