Он перевернулся на спину и уставился в небо, с мазками сероватых облаков. Странно. На охоту эти Субстанты ходили чаще, чем на море, хотя море могло дать не меньше пищи и с меньшими затратами. Собирать выброшенную приливом рыбу, застрявшую на мелководье, моллюсков, которых запекали на углях, ловить юрких ракообразных, водоросли собирать — это ведь легче, разве нет? Хотя, какая разница. Может, метаболизм у них такой, плохо усваивает большое количество морской пищи? Кстати, надо бы и вправду взять анализы, проверить.
Риур подскочил, услышав тонюсенький посвист сбоку. Ора напряглась и, сложив губы трубочкой, произвела такой же звук. Посмотрела на Риура и показала глазами на его копьё:
— Надо сейчас кинуть.
— Куда?! — изумился он.
Она подняла голову и оскалила зубы, вглядываясь в маленькое ущелье впереди. Да, теперь слышно… Дробный топот множества копыт. Риур видел, как заволновались охотники, привстав и изготовив оружие к броску. Да он и сам вдруг почувствовал возбуждение охоты…
Небольшое стадо оленей, тёмно-серых, с беловатой широкой полосой на спине и такого же цвета куцым хвостом, вылетели в маленькое ущелье совершенно неожиданно, поднимая пыль. Неслись слаженно, чутко, впереди — вожак, с гордо задранными рогами, небольшими, но ветвистыми, острыми… Он летел, умудряясь оглядываться назад, и коротко вскрикивал, подгоняя стадо. Ора гибко скользнула между камней, только лопатки мелькнули, и вдруг вылетела со звонким вскриком прямо на дорогу перед стадом. Олени резко шарахнулись вбок, так же слаженно, но было поздно. Девушка метнула, одно за одним, свои копья. Сбоку, куда рванулись звери, тоже полетели древки; кто-то попал, кто-то нет.
Риур выпрямился, наблюдая за самым рослым самцом из стада, который умело прикрывался за спиной вожака. Не попаду отсюда, мелькнула мысль… И Риур кинулся с камня вперёд, молча, занося на бегу копьё. Олени, которые налетели на копья, метнулись обратно, но толстого самца это не спасло: керамический наконечник пробил ему шею почти под самой челюстью, сбив в прыжке. Олень навернулся на бегу, сбив при этом маленькую самку, так не вовремя оказавшуюся на пути, вскочил в горячке, но тут же рухнул, засучив копытами. Риур даже присел, когда возле его щеки ахнуло свистом копьё кого-то из охотников, достав ту самочку, которая свалилась поодаль. Пилот рывком выдернул своё оружие из оленя, и развернулся к не успевшим удрать другим зверям из стада. Ткнул в горячке в темно-серый бок, пролетевший рядом, не удержал копьё и споткнулся, ударившись лицом о мелкие камни. Вскочил, как распрямлённая пружина. И понял, что попал в ловушку…
Стадо, испуганное нападением и запахом крови, кинувшееся обратно, увидела бегущих навстречу загонщиков, от которых убегала ранее. И, моментально развернувшись, понеслось обратно. Не успею, мелькнула мысль…
Впереди вновь летел вожак, каким-то чудом сумевший избежать копий, лишь получивший глубокую царапину на боку. А теперь вот нёсся прямо на Риура, низко нагнув голову, хрипя от злости и боли.
— Чужак! — хлестнул по ушам чей-то вопль, где-то сбоку, не разобрать кто… — Бежать!
Не успею… Лишь автоматически дёрнул из чехла нож и изогнулся в стойке. Спасибо, Ора, хорошую ты рукоять сделала.
Вожак так и не понял, что произошло. Только что, придав самому себе разгон, он поддел стоящего перед ним человека. Вернее — воздух поддел, потому что каким-то чудом охотник вдруг увернулся. И одним точным уверенным движением распахал шею оленя, от самого уха и до груди. Вожак пролетел по инерции еще немного, круто развернулся, нагнув рога и ища обидчика кровавыми от возбуждения глазами. Увидел, побежал, но споткнулся, неловко зацепившись за камень. И свалился почти у самых ног Риура, хрипя и заливая камешки кровью…
— Ну ты и дурак… — протянул пилот. — Извини меня. Ты сам виноват.
Риур огляделся. Остатки стада, те, что совсем обезумели от страха, сумели как сорганизоваться и уйти от охотников через склон. Но всё же засаду можно было назвать удачной: не менее десяти оленей лежали в маленьком ущелье, кто-то ещё бил копытами, пытаясь встать, кто-то уже затих… Пахло пылью и кровью. И возбуждением. Риур только сейчас почувствовал все вдруг нахлынувшие запахи. И посмотрел на свои руки, залитые кровью, исцарапанные, и сказал, ни к кому не обращаясь: