— О, какое это имеет значение, Октавио, дорогой! Дай мне, дай мне морфий!
Но напрасно ее руки тянулись к нему. Захватив наркотик, Небель вышел вместе с Лидией.
— Ты понимаешь, насколько серьезно состояние твоей матери?
— Да… Врачи сказали мне…
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Оно значительно серьезней, чем ты предполагаешь.
Лидия побледнела и, глядя куда-то в пространство, закусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Здесь нет врача? — шепотом спросила она.
— Ни здесь, ни на десять лиг вокруг; но мы все-таки попытаемся найти кого-нибудь.
В тот вечер принесли почту, когда они вдвоем сидели в столовой, и Небель вскрыл один конверт.
— Какие-нибудь новости? — спросила Лидия, поднимая глаза. В голосе ее слышалось беспокойство.
— Да, — ответил Небель, читая.
— От врача? — снова спросила Лидия минуту спустя, еще больше волнуясь.
— Нет, от жены, — резко ответил он, не глядя на нее.
В десять часов вечера Лидия вбежала в комнату Небеля.
— Октавио! Мама умирает!..
Они бросились в комнату больной. Мертвенная бледность покрыла ее лицо. Синие, страшно распухшие губы, будто дразня, выговаривали что-то хриплое, булькающее:
— Пла… пла… пла…
В это время Небель увидел на ночном столике почти пустой флакон из-под морфия.
— Ясно, она умирает! Кто ей дал это? — спросил он.
— Я не знаю, Октавио! Минуту назад я услышала шум… Конечно, она нашла его в твоей комнате, когда тебя не было… Мама, бедная мама! — рыдая, она упала на колени и прижалась к руке, бессильно свесившейся с постели.
Небель пощупал пульс сеньоры; сердце почти не билось, рука была холодная. Мгновение спустя губы оборвали свое «пла… пла… пла…», и на коже ее выступили большие лиловые пятна.
В час ночи она умерла.
На следующий вечер, после похорон, Небель ожидал Лидию, которая одевалась в дорогу, а слуги в это время укладывали в экипаж ее вещи.
— Возьми это, — сказал он Лидии, когда они остались вдвоем, и протянул ей чек на десять тысяч песо.
Лидия вздрогнула и покрасневшими глазами пристально посмотрела на Небеля. Но он выдержал ее взгляд.
— Возьми же! — повторил он.
Лидия взяла чек и нагнулась, чтобы поднять свой чемоданчик. Небель склонился к ней.
— Прости меня, — сказал он. — Не суди обо мне хуже, чем я того заслуживаю.
На станции они молча стояли у подножки вагона, ожидая, когда поезд тронется. Раздался свисток, и Лидия протянула ему руку, которую, все так же молча, Небель на мгновение удержал в своей. Затем, не выпуская ее руки, он притянул Лидию к себе и горячо поцеловал в губы.
Поезд тронулся. Неподвижный, Небель провожал взглядом уплывавшее вдаль окно вагона.
Но Лидия так и не показалась в нем.
Дикий мед
Есть у меня в Восточном Сальто два племянника, сейчас уже взрослых, которым в двенадцать лет, после углубленного чтения Жюля Верна, пришла в голову блестящая мысль покинуть отчий дом и поселиться в джунглях. От города до джунглей было целых две лиги. Там они намеревались жить, как робинзоны, охотой и рыбной ловлей. Правда, ни один из мальчиков не догадался захватить с собой ни ружья, ни рыболовных крючков, но, так или иначе, перед ними был лес с его пьянящей свободой и чарующими опасностями.
К несчастью, на другой же день мальчики были найдены перепуганными родственниками. Оба все еще пребывали в состоянии экстаза, хотя выглядели довольно бледно; к великому изумлению своих младших братьев, тоже начинавших постигать Жюля Верна, они не разучились ходить на двух ногах и сохранили дар речи.
Приключение обоих робинзонов могло бы оказаться более успешным, выбери они для своих подвигов другой, менее обжитой лес. Например, здесь, в Мисьонес, бегство на лоно природы может завести даже слишком далеко, как это и случилось с Габриелем Бенинкасой, решившим испытать свои новые болотные сапоги, которыми он очень гордился.
Бенинкаса, завершив свое образование в области счетоводства, почувствовал внезапное желание познать жизнь сельвы. И не то чтобы виной всему оказался его темперамент, отнюдь нет; Бенинкаса был мирным краснощеким молодым толстяком отменного здоровья, достаточно рассудительным, чтобы предпочесть чай с молоком и пирожными бог знает каким случайным и адским кушаньям леса. Но подобно тому как благонравный холостяк накануне свадьбы почитает за долг распроститься с вольной жизнью, устроив ночную оргию в компании близких друзей, точно так же и Бенинкаса решил оживить свое монотонное существование двумя-тремя острыми приключениями.