В сочинении Анаксагора обсуждались и более тривиальные явления, такие, как ветер, дождь, снег, град, радуга. Град, по мнению Анаксагора, — это тот же дождь, только образующийся на больших высотах, где значительно холоднее, чем у поверхности Земли. Почему там холоднее? Потому, говорит Анаксагор, что на столь больших высотах уже не чувствуется действия солнечных лучей, отражающихся от поверхности Земли. А радуга, по его мнению, есть отражение тех же лучей от плотного облака. Мы видим, что пытливая мысль Анаксагора стремится отыскать естественные, физические причины природных явлений, каковы бы эти явления ни были. Иногда (как в последних двух примерах) он нащупывает правильные пути объяснения.
Таким образом, если создателями греческой математики и астрономии принято считать пифагорейцев, если, далее, у Эмпедокла имеются отдельные положения, которые впоследствии нашли развитие в химии, то Анаксагор наряду с атомистами имеет право претендовать на роль одного из основоположников позднейшей физической науки.
Глава III
Основные принципы теории материи
Разумеется, название «Теория материи» условное. В эпоху Анаксагора еще не существовало философского понятия материи — ни в смысле аристотелевской «гюле» (hyle), ни в том смысле, какой этот термин приобрел в философии Нового времени. И все же мы считаем допустимым пользоваться словосочетанием «теория материи», когда мы говорим о физических учениях таких мыслителей, как Анаксагор, Эмпедокл или Демокрит. Дело в том, что именно в этих учениях была поставлена проблема внутреннего строения вещей окружающего нас мира, иначе говоря, проблема микроструктуры вещества — той микроструктуры, которая недоступна для нашего зрения и осязания, но которая определяет чувственно воспринимаемые качества предметов, с какими нам приходится иметь дело. А это и есть проблема строения материи в физическом понимании термина «материя». Можно утверждать, что эта проблема, по сути дела лежащая в основе всего теоретического естествознания, была впервые поставлена в учении о четырех элементах Эмпедокла, в атомистике Левкиппа — Демокрита и в физическом учении Анаксагора. Для последнего у нас нет более точного наименования, в силу чего мы и воспользовались таким общим и малообязывающим обозначением, как «теория материи».
Сказанное может вызвать недоумение у читателя, знакомого с древнегреческой философией по кратким изложениям и популярным курсам. Издавна физическое учение Анаксагора связывалось (и продолжает связываться) с понятием «гомеомерий», всплывающим в сознании у каждого образованного человека при упоминании имени мыслителя из Клазомен. Почему же не назвать его в соответствии с этой традицией учением о гомеомериях? Мы отказываемся от этой еще недавно общепринятой практики, ибо, как будет показано ниже, никакой концепции гомеомерий у Анаксагора не было и даже сам термин «гомеомерия» был изобретен не им, а скорее всего Аристотелем.
Традиционная трактовка учения Анаксагора находится под глубоким воздействием аристотелевской интерпретации воззрений большинства досократиков (а именно тех философов VI–V вв., которых Стагирит называл «физиками» или «физиологами»). Эта интерпретация сжато сформулирована Аристотелем в следующей знаменитой фразе из первой книги его «Метафизики»: «Из тех, кто первые занялись философией, большинство считало началом всех вещей одни лишь начала в виде материи: то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что в конечном счете разрушаются, причем основное существо пребывает, а по свойствам своим меняется, — это они считают элементом и это — началом вещей» («Метафизика» А 3, 983b 5–10)[3].
Мы видим, что в основе аристотелевской интерпретации лежит понятие «начала» (arche). Согласно Аристотелю, все «физики» — от Фалеса до Демокрита — исключали начало вещей в виде материи. Некоторые из них (в особенности первые ионийские философы) брали в качестве такого начала одну из так называемых стихий — воду (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит), а иные — нечто промежуточное между огнем и воздухом или между воздухом и водой (может быть, Анаксимандр?). Другие, также беря единое начало, считали его неподвижным, неизменным и неделимым, называя его просто «бытием» так поступали элеаты: Парменид, Зенон и Мелисс. Более поздние мыслители, полагавшие, то с помощью единственного материального начала нельзя объяснить многообразие вещей чувственного мира, приняли тезис о множественности таких начал, причем это множество может быть либо ограниченным, либо безграничным. Первую возможность выбрал Эмпедокл, взявший в качестве начал четыре стихии — огонь, воздух, воду и землю; напротив, Левкипп принял безграничное число начал — мельчайших непроницаемых частиц, обладающих всевозможными формами и находящихся в непрерывном движении; эти частиц получили затем наименование атомов, т. е. «неделимых». У Анаксагора число начал также безгранично, только у него такими началами служат не атомы, а бесчисленные качественно-определенные вещества — гомеомерии. Термин «гомеомерия» (в буквальном переводе — «подобочастная») указывает на основное свойство этих веществ: у них любая часть подобна по своим свойствам целому (homoios — «подобный», meros — «часть»). Такова трактовка Аристотеля.