Милетские власти основали торговый порт Навкратис в Египте, вероятно, около 620 года до н. э., за десятилетие до рождения Анаксимандра. Безусловно, недостатка в торговых и культурных контактах с древней цивилизацией Египта у Милета не было. Сильное влияние Египта заметно и в архитектуре: первые монументальные греческие храмы относились к этому периоду и были непосредственно вдохновлены египетской архитектурой с точки зрения как техники, так и стиля.
Колонии и торговля приносили не только богатство, но и возможность взаимодействия с разными народами, идеями и мнениями. Милет имел экономические и культурные связи со всем Средиземноморьем и Ближним Востоком. С ростом экономики расширялось и его мировоззрение.
Итак, Милет был богатым, свободным, способным самостоятельно противостоять амбициозной Лидии и, вероятно, наиболее подверженным влиянию передовых культур юга греческим городом. В отличие от великих городов Месопотамии и Египта, в Милете не было ни огромного царского дворца, ни могущественной касты жрецов. Этот город свободных граждан располагался в самом центре космополитизма – город, преуспевающий и находящийся в фазе необычайного расцвета искусства, политики и культуры. В общем, Милет был сердцем первого, процветающего гуманизма.
Живописные руины в Милете, которые мы наблюдаем сегодня, не относятся ко времени Анаксимандра. Старейшие из сохранившихся построек появились уже после его смерти. В 546 году, за год до своей смерти, Анаксимандр увидел, как Милет был разрушен Персидской империей, которая начала экспансию пустого пространства, оставшейся после падения Ассирийской империи. Несколько десятилетий спустя, в 494 году, после неудачной попытки восстания, Милет был разграблен и разрушен персами, которые взяли в плен и превратили в рабов большинство его жителей, а затем выслали их в Персидский залив. Этот эпизод ознаменовал конец культурного первенства Милета в Древней Греции.
К середине пятого века до н. э. Милет возродился и был отстроен по чертежам Гипподама, великого архитектора, совершившего революцию в градостроительстве. Некоторые из существующих сегодня руин датируются этой эпохой, в том числе великолепный театр, который позже перестроят римляне (ил. 6).
Знаменитые Рыночные ворота Милета (ил. 7), перевезенные в 1907 году в Пергамский музей Берлина и реконструированные там в 1928 году, были возведены уже в римский период и стали свидетелями длительного процветания Милета во времена Римской империи.
Ил. 6, вверху. Театр Милета. Ил. 7, внизу. Рыночные ворота Милета в Пергамском музее в Берлине.
Ил. 8. Изготовленная в Спарте в шестом веке до н. э. чаша, авторство которой приписывается художнику Аркесилаю. Некоторые авторы усматривают в ней влияние идей Анаксимандра, так как Земля здесь изображена в виде колонны, а Небеса (которые держит Атлас) окружают Землю. Другой персонаж – Прометей (Музеи Ватикана).
Анаксимандр, вероятно, был важной персоной в Милете. Согласно одному из источников, Клавдию Элиану, он был главой милетской колонии в Амфиполисе. Фалес, один из семи мудрецов древнегреческой традиции, жил в Милете незадолго до Анаксимандра. Фалес много путешествовал и принимал участие в общественной жизни. Они, несомненно, знали друг друга, и я рассмотрю их отношения в главе 6.
Древние источники свидетельствуют о путешествии Анаксимандра в Спарту, где он, по сообщениям, построил солнечные часы. А по словам Цицерона, Анаксимандр спас жизни многих спартанцев, предсказав землетрясение. Эта история кажется неправдоподобной, но, так или иначе, в сообщениях о том, как Анаксимандр побывал в Амфиполисе и Спарте, он изображается путешественником, а также уважаемым и известным человеком. Некоторые авторы также считают, что он мог ездить в Египет через Навкратис.
До нас не дошло никаких описаний Анаксимандра – только упоминание Диогеном Лаэртским, степень достоверности сведений которого неизвестна. Он писал, что Эмпедокл, стремясь подражать Анаксимандру, напускал на себя торжественный вид и театральную манеру поведения. Поскольку Анаксимандр записывал свои размышления, он должен был иметь доступ и к другим письменным текстам. Однако мы почти ничего не знаем как о том, что он читал, так и о его жизни, характере, внешности или странствиях.