Еще один вариант такого же обмана прослеживается в роли, которую разыгрывает agent provocateur[909]; хорошо известен и современный опыт взаимодействия полиции и правительственных органов с радикальными движениями. Как уже говорилось, такой агент активно участвует в мелких выступлениях и планировании крупных акций, что обеспечивает ему не только материал для доносов, но и крышу в конспиративной среде, позволяя пользоваться доверием и групповой поддержкой[910].
Я приводил, можно сказать, классические примеры наивности инсайдера. Этот список можно расширить за счет менее известных форм. В разведывательной работе используется так называемая запасная легенда, то есть фиктивная версия, которую агент может пустить в ход в момент, когда его первоначальная легенда рушится и любое продолжение ее бессмысленно[911]. В странах, где налоговые махинации считаются высоким искусством, бизнесмены, по некоторым сведениям, могут вести сразу три бухгалтерии: одна для учета реального бизнеса, чтобы знать истинное положение дел; другая предназначена для налогового инспектора; третья — тоже для налоговой инспекции, когда она укрепится в своих подозрениях о подтасовке баланса[912]. Аферами чревато даже одно из самых мирных мужских занятий — доставка молочных продуктов. Несвежесть продуктов какой-либо фирмы обнаруживается перед домохозяйкой только для того, чтобы она смогла убедиться в том, что наконец-то получила доступ к надежным сведениям о качестве продуктов[913].
Как хорошо инсценированный информационный взрыв может увлечь слушателей и зрителей (это вполне удалось «диктору» в радиопередаче «Война миров»)[914], так он может сформировать уверенность, будто человек, переживший крушение фрейма, уже не в состоянии притворяться и лицемерить, иначе он не казался бы таким сломленным. Этим же объясняется и продуманная стратегия потери самообладания и контроля над собой при рассмотрении арбитражного дела или согласовании коллективного договора. (Перекрестные допросы, проводимые «добрым» и «злым» следователями, содержат специфическую версию наивного инсайдера.) Возможно, этим обусловлена особенность официальных общественных мероприятий (social occasions): когда люди собираются вместе при всех регалиях и держат себя с надлежащей помпезностью, неизбежно воспроизводятся действия за рамками установленной сцены — некоторые присутствующие обходятся друг с другом по-прежнему без церемоний, и в совокупности все это порождает уверенность, что, хотя официальные мероприятия обычно отдают фальшью, вот это мероприятие не фальшивое.
5. Фальшивые связи. Выше было показано, что фундаментальное свойство опыта таково, что дела и слова сохраняют связь с их источником, и обычно эта связь воспринимается нами как нечто такое, что само собой разумеется, обеспечивается контекстом действия и гарантирует закрепление деятельности (anchoring of activity). Любопытно заметить, что, хотя это свойство опыта часто пытаются нарушать — понарошку (например, можно изменять голос, звоня своему другу по телефону), серьезные нарушения такого рода, по всей вероятности, встречаются редко, например «проделки» (pranks) во время президентских кампаний 1968-го и 1972 годов оказываются скорее исключениями из правила[915]. Это дело не новое, особенно для тех, кто причастен к революционным движениям. Когда одна из партий подвергается жестоким преследованиям, которые потенциально пробуждают сочувствие общественности и осуждение предполагаемых гонителей, возникает вопрос, а не могла ли сама жертва организовать преследования. Ведь преследуемые движения чаще всего разделены на фракции, и интересы отдельных фракций значительно различаются. Труднее понять, насколько сильно зависит повседневная жизнь от неосмотрительной веры в связанность мира, а следовательно, от риска разрушения связей и нарастания чувства тревожности. Здесь открываются возможности для «балканизации» жизни.
6. Ловушки в структуре фрейма (frame traps). Когда человека неправильно поняли и другие неверно интерпретируют его слова и действия, он, по всей вероятности, должен исправиться или объясниться. Это меняет ситуацию. Когда же человек ошибается в определении мира по каким-то иным причинам, надо ждать коррекций со стороны окружающих. Переструктурирование восприятия может потребоваться и в том случае, когда обнаружен обман, причем обман может быть установлен самим обманутым, признан обманщиком или разоблачен третьей стороной. Все эти операции помогают прояснить фрейм. Я должен особо отметить, что мир может быть организован (преднамеренно или по умолчанию) таким образом, что ложные взгляды, как бы они ни возникли, будут постоянно подтверждаться новыми и новыми свидетельствами и каждая попытка исправить ситуацию будет возвращать нас к исходному положению дел, тогда человек обнаруживает, что попал в ловушку, из которой не вырваться.
910
Здесь воспроизводятся стандартные структурные возможности, описанные в формальной социологии. Примером может служить старая история с Охранным отделением («Охранкой») в России. Когда в 1917 году Временное правительство создало комиссию по расследованию деятельности Охранного отделения, на свет выплыло следующее: «Руководители охранки заявили, что они никогда не поддерживали „провокаций“, а те, кого комиссия считает провокаторами, были просто „секретными сотрудниками“. Полицейское начальство настаивало, что эти агенты использовались исключительно в целях политической разведки, для сбора сведений о нелегальной политической деятельности, и не получали инструкций принимать активное участие в революционной работе. Однако бывшие агенты охранки признавались на допросах, что любому секретному сотруднику было чрезвычайно трудно более или менее продолжительное время сохранять бездеятельную позицию внутри революционной группы, было необходимо иметь прикрытие, создающее хотя бы видимость активности. Поэтому агенты охранки организовывали покушения, подстрекали к забастовкам и печатали прокламации, призывавшие к кровавой революции. Более того, поскольку агентам Охранного отделения, раскрывшим нелегальную типографию, выплачивали наградные, то полицейские чиновники не считали необычным делом организовать такую типографию самим, на деньги полиции, чтобы впоследствии ее „разоблачить“ и претендовать на положенное вознаграждение из полицейских фондов. Так или иначе, охранка систематически подрывала тот самый правопорядок, который была призвана охранять При фантастическом масштабе провокаций, равно как и других нелепостей, поощряемых политической полицией во время коллапса империи, охранка по сути дела просто использовала рутинную технику оперативно-розыскной деятельности, применяемую во всем мире гражданской полицией при расследовании обычных преступлений». См.:
913
914
Утром 30 октября 1938 года миллионы американцев услышали по радио о вторжении марсиан. Передачу «Война миров» вел знаменитый актер Орсон Уэллс. Началась паника. Это был психологический эксперимент, поставленный П. Лазарсфельдом, Ф. Стэнтоном и X. Кэнтрилом. Результаты эксперимента изложены в монографии:
915
Насколько известно, обе партии использовали следующие приемы: рассылались приглашения на собрания с выпивкой и закуской, которые никогда не планировалось проводить; на обеды, устраиваемые для сбора средств в фонд партии, официальных гостей привозили в лимузинах, а на обедах кроме них никто не присутствовал; противники какого-либо кандидата нанимали людей, которые учиняли из ряда вон выходящие бесчинства якобы в его поддержку; демонстранты, не имевшие никакого отношения к данной партии, выходили на улицу с плакатами, обнаруживающими внутрипартийные раздоры; публиковались вредные материалы от имени несуществующих организаций, якобы представляющих экстремистское крыло политического противника; журналистские удостоверения использовались в качестве прикрытия для шпионажа; посредством поддельных подписей, краденых бланков и фальшивых пресс-релизов разжигались внутренние конфликты в партии политического противника.