Сравнив данный тип с тем, который имеет фаллическое отождествление с матерью, можно увидеть, что фаллически-нарциссический характер успешно отводит чувство неполноценности так, что его может заметить только опытный наблюдатель, в то время как пассивно-фемининный характер демонстрирует четкую картину этой неполноценности. Различие заложено в основной эрогенной структуре: фаллическое либидо позволяет индивиду полностью компенсировать все отношения, которые не соответствуют маскулинному эго-идеалу, в то время как для анального либидо, являющегося центром мужской сексуальной структуры, такая компенсация невозможна.
Теперь — о девочке. Здесь мы видим, что наоборот, отец, который меньше фрустрирует, будет больше влиять на формирование фемининного характера, чем суровый и грубый. Типичная реакция девочки на грубого отца — формирование жесткого маскулинного характера. Зависть к пенису активизируется и приводит с точки зрения характерологии к маскулинному комплексу. В этом случае жесткий маскулинно-агрессивны и панцирь служит в качестве защиты против инфантильно-фемининного отношения к отцу, которое вытеснялось из-за его суровости и нелюбви. Если отец мягкий и любящий, девочка может удержать и развить свою объектную любовь. У нее не возникнет потребности отождествлять себя с отцом. Правда надо заметить, что она тоже, вероятно, будет испытывать зависть к пенису, но, поскольку ее гетеросексуальные тенденции не подвергаются серьезной фрустрации, это безвредно, пока формируется характер. Мы видим далее, что слова о том, что та или иная женщина испытывает зависть к пенису, ничего не значат. Все дело в том, как это влияет на характер или симптом. Решающий фактор при этом типе — отождествление эго с матерью; это и выражается в тех чертах характера, которые мы называем «фемининными» или «женственными».
Сохранится или нет такая структура характера зависит от того, обретет ли в пубертате вагинальный эротизм форму окончательной основы фемининности. Разочарование в отце или в образе отца в пубертате может вызвать маскулинную идентификацию, которая не произошла в детстве и может активизировать скрытую зависть к пенису и инициировать смену фемининного характера на маскулинный. Это часто бывает заметно у девочек, которые вытеснили гетеросексуальные желания по причинам морали (отождествление с авторитарной морализирующей матерью) и которые разочаровались в мужчинах. В большинстве случаев женщины такого типа склонны развивать истерические черты. Часто можно обнаружить беспрестанно повторяющиеся обращения к генитальности (кокетство) и избегание в том случае, когда ситуация становится серьезной (истерическая генитальная тревога). Истерический характер «оберегает» женщину от ее собственного генитального влечения и от мужской объектной агрессии.
В тех случаях, когда анализируется вариант с суровой, жесткой матерью, мы имеем дело с дочерьми, которые, говоря характерологически, и не маскулинны, и не фемининны; они, скорее, инфантильны. Такие матери дают девочкам так мало любви, что у ребенка возникает ненависть к опасностям, и они укрываются в инфантильной позиции. Дочь в этом случае ненавидит мать на генитальном уровне, вытесняет эту ненависть и меняет ее после оральной позиции на реактивную любовь и парализующую зависимость от матери. Такие женщины удивительно прилипчивы к женщинам старшего возраста и к замужним женщинам, причем эти отношения носят мазохистский оттенок. Они склонны к гомосексуализму (а если возникает перверсия, то к куннилингусу). Они позволяют пожилым женщинам заботиться о себе, им трудно бывает проявить какой-то интерес к мужчинам, им, как правило, присуще «детское» поведение. Это характерное отношение, как и любое другое, служит панцирем против вытесненных импульсов и против стимулов внешнего мира. В данном случае это оральное отведение интенсивной ненависти к матери, за которым бывает чрезвычайно трудно обнаружить также вытесненное нормальное фемининное отношение к мужчине.
Теперь давайте остановимся на той роли, которую играет половая принадлежность фрустрирующей персоны при формировании характера, и упомянем характер этой персоны, раз уж мы говорим о «мягком» и «суровом» воздействии и влиянии. Формирование характера ребенка зависит от характера родителей больше, чем это можно предположить с первого взгляда. При достаточно глубоком анализе то, что официальная психиатрия называет «наследственностью», может оказаться ранними идентификациями.
Мы не отрицаем наследственный фактор манеры поведения; даже новорожденный ребенок обладает собственным «характером». Но мы считаем, что решающий фактор — окружающая среда. Она определяет, будут развиваться и интенсифицироваться задатки или нет. Самый сильный аргумент против понятия наследственности характера являют собой те пациенты, которые в процессе анализа выясняют, что в определенном возрасте у них имели место определенные способы реагирования, но в то же самое время они демонстрировали совершенно иное развитие характера. К примеру, сначала они были жизнерадостными, а потом стали депрессивными, сперва — активными и агрессивными, а затем — тихими и сдержанными. Правда несомненно то, что какие-то основные врожденные качества личности изменились мало. Тем не менее значимость наследственных факторов, как правило, переоценивается. В этом, конечно же, повинна боязнь критиковать систему воспитания, что неизбежно при точной оценке окружающей нас среды. Этот вопрос можно было бы решить путем массового эксперимента, изолировав, скажем, сотню детей родителей-психопатов сразу после рождения и поместив их в такое же изолированное окружение, а затем сравнив результаты с сотней других детей, оставленных в психопатическом окружении.
Рассматривая основные структуры характера, мы можем обнаружить, что всем им присуща одна особенность: их формирование инициируют конфликты в детско-родительских отношениях, с их помощью можно эти конфликты разрешать, но они же делают эти кофликты бесконечными. Если Фрейд сказал, что эдипов комплекс исчезает в результате кастрационной тревоги, то мы добавим, что он действительно исчезает, но снова возрождается в форме характерных реакций. Последние, с одной стороны, «увековечивают» его главные черты в искаженной форме, а с другой стороны — формируют реакции против его основных элементов.
Далее, мы видим, что невротический характер, как и симптом, проявляется в форме компромисса, а это требует понимания и его формы, и его содержания. Он включает в себя и инфантильную инстинктивную потребность, и защиту, которые могут относиться как к одной и той же, так и к различным стадиям развития. Базовый инфантильный конфликт продолжает существовать, трансформируясь в хронические позы, в хронические автоматические способы реагирования. Опираясь на них, анализ должен вскрыть инфантильный конфликт.
Все сказанное позволяет ответить на вопрос, который однажды задал Фрейд: в какой форме продолжает существовать вытесненное? Кажется, что те части инфантильного переживания, которые не вошли в характерную формацию, сохраняются как аффективные воспоминания, а те, что вошли, — как актуальные модели реагирования. Насколько плохо бы ни был освещен этот процесс, вытесненное, без сомнения, продолжает существовать в форме специфического функционирования. Аналитическая терапия способна редуцировать такое характерное функционирование к его истоку. Сейчас мы понимаем, почему во многих случаях тяжелых характерных неврозов нам не удается вскрыть эдипов комплекс, анализируя только содержание. Причина в том, что одним лишь анализом не добраться до формальных моделей реагирования.
Обсуждение характерных различий, на которых мы остановимся позже и которое составляет основу дифференциации специфически патогенной и специфически здоровой психической динамики, далеко от теоретизирования. Наша цель — создание теории психической экономики, теории, которая могла бы обогатить ценными указаниями практику воспитания. Получит эта теория дальнейшее развитие или нет, зависит, конечно, от общества. Современное общество с его негативным отношением к сексу, с его неспособностью обеспечить массам даже минимум материального благополучия далеко от понимания таких возможностей, как и от их практического применения. Родительская фиксация и запрет детской мастурбации, требование воздержания в подростковом возрасте и обуздание сексуальных потребностей навязыванием брака — все это противоречит тем условиям, которые необходимы для сексуально-экономического регулирования биологической энергии. Современное отношение к сексу неизбежно создает основу для характерных неврозов; сексуальная и психическая экономика несовместима с той моралью, которая изо всех сил защищает себя. Это — один из неизбежных выводов психоаналитических исследований неврозов.