Хочу здесь особо заострить внимание на том, что психотипы передаются по наследству. Например, отец Орбакайте Миколас, имеет точно такой же психотип, как и его дочь. Если Вы посмотрите его фото, особенно в молодости, то там это очень хорошо видно. И я в своей практике, работая в том числе с детьми и подростками, всегда вижу наследование психотипа. А вернее сказать, наследование определенных радикалов в психотипе. Причем, это точно полученное не в результате воспитания, а именно генетическое наследование. Например, ребенок никогда не видел отца, но тоже имеет неустойчиво-гипертимный психотип и становится игроманом, как и его отец, у очень ответственной и серьезной матери.
В пользу того, что это наследование, говорит и тот факт, что в одной семье, при абсолютно одинаковом воспитании погодки часто имеют абсолютно разные характеры. Уточню, часто наследуется не полный психотип, а один из его радикалов. Бывает так, что, к примеру, ребенок, имеющий мать тревожного истероида, а отца эпилептоидного шизоида, наследует у отца шизоидность, а у матери истероидность и получается истероидный шизоид.
Я понимаю, что с точки зрения генетики или психологии это может выглядеть нелепо. Допустим, может наследоваться полностью характер, но чтобы части характера, да ещё и в такой достаточно произвольной модели, тут возникают сильные сомнения. Но если Вы посмотрите на своих родных и близких, которых Вы хорошо знаете, то Вы тоже обнаружите эту закономерность. Я бы здесь привел такое подобие: например, разные дети от одних и тех же родителей наследуют разные части тела. Например, у одного ребенка черты лица от мамы, а фигура и комплекция от папы, а у другого ребенка наоборот. Думаю, что и с характерами может происходить то же самое.
Так в чём суть психотипа тревожный истероид?
Его главная суть во внутреннем конфликте, который будет преследовать людей с этим психотипом всю жизнь. Напомню, истероид — это актер, который в зависимости от ситуации или в зависимости от моды и сложившейся конъюнктуры, в хорошем смысле этого слова, становится тем, кем ему выгодно быть.
Помните попугая Кешу? В деревне он городской мажор, а вернувшись в город — брутальный деревенский работяга. Но актер не играет для себя, ему обязательно нужны зрители его игры. Поэтому истероидная стратегия толкает, требует быть, находиться в центре внимания, привлекать к себе взгляды, вызывать интерес у окружающих, производить на них впечатление, возможно даже эпатируя их.
А стратегия тревожного имеет противоположное направление. Это стать незаметным, не выделяться, уменьшить количество контактов, спрятаться от всех. В общем, не высовываться. Всегда в тени. Так безопаснее.
Как две такие разные стратегии могут уживаться в одном психотипе, разве такое может быть?
Может, и в первую очередь это хорошо известно тем, кто обладает этим психотипом. С самого детства они пытаются либо как-то примирить эти две противоположные тенденции, либо найти какой-нибудь баланс или грань между ними. Чтобы точно знать, когда и где можно «звездить», а когда лучше «не отсвечивать». В общем, учатся тонко чувствовать контекст.
Все истероиды хорошие актеры, в том числе и тревожные, и поэтому с детства они выбирают себе роли, поощряемые окружением. Если для них значимы родители, то это роли, которые одобряют родители, если больше значимо другое окружение (двор, улица, школа, социальные сети), то выбирают то, что модно в этом окружении, что на данный момент в тренде.
Причем, тревожные истероиды — самые гибкие актеры из всех других истероидов и могут моментально менять свои роли. Часто бывает так, что дома они играют одну роль — прилежной и старательной ученицы, среди подружек другую — оторвы, а в общении с парнями — роль скромницы или очаровашки. И это взаимное сосуществование ролей зачастую может продолжаться всю жизнь. Надо заметить, что эти роли порой даже не осознаются и тем более не включаются произвольно. А обусловлены контекстом ситуации, который является триггером, включающим ту или иную роль, автоматически без желания или воли самого человека.
Поясню на примере. К психологу обратилась девушка двадцати семи лет. У неё была проблема. И она поняла, что источником проблемы является она сама, так как просто совпадением это быть точно не может. Все её парни, с которыми она встречалась, принадлежали одному типу людей и вели себя с ней абсолютно одинаково. Причем так, как ей совсем не нравилось. Но заканчивая одни отношения и вступая в новые, девушка получала то же самое. Все её парни жестко придерживались традиционных восточных традиций в отношениях между парнем и девушкой. То есть они буквально после двух-трех встреч, требовали от неё соблюдений этих традиций: не общаться с другими мужчинами, только по работе, да и то с большими ограничениями, носить свободную скрывающую все тело одежду, никаких коротких или облегающих платьев, никаких джинсов или брюк и украшений. Никаких посиделок с подругами. Заключение брака в мечети, без регистрации в загсе. Можно сказать, все они были приверженцами радикальных религиозных взглядов, по крайней мере, в отношениях с ней.