- На донышке осталось, - сказал он Жене.
Женя кивнула.
- Разливай. Допьём уже, а в Рубежине ещё купим.
Они как раз успели доесть и допить, и Эркин убирал кружки и флягу, когда в их купе заглянул проводник.
- Прибываем, конечная станция.
Ник кивнул, пряча во внутренний карман пиджака записную книжку, которую он просматривал. Женя стала одевать Алису. Поезд замедлял ход, подкатываясь к ярко освещённому перрону.
- Стоп-Сити, леди и джентльмены, - доносился из коридора голос проводника. - Стоп-Сити.
Эркин застегнул куртку, вытащил из кармана и надел шапку. Судя по блестящему перрону, там дождь. Надо доставать вещи, но Ник ещё сидит, а тюк вытаскивать - его заденешь. Поезд остановился.
- Было приятно познакомиться, - встал Ник. - До свидания.
- До свидания, - улыбнулась Женя.
- До свидания, сэр - вежливо ответил Эркин.
И как только Ник вышел из купе, стал вытаскивать вещи, прилаживать на плечи мешок и тюк.
- Эркин, проводнику надо дать, - сказал Женя по-русски.
- Я дам, - сразу ответил Эркин. - Семь кредиток.
- Хорошо, - кивнула Женя.
Они взяли вещи, Женя поставила Алису между собой и Эркином, и пошли к выходу.
Проводник, как и на остановках, стоял у двери, помогая выходящим. Эркина он проигнорировал, но Жене подал руку и Алисе помог перешагнуть из вагона на перрон. Эркин поставил тюк и ящик на перрон - здесь под навесом было не так уж мокро - и уверенно, привычным движением достал бумажник, вынул семь кредиток. Проводник явно растерялся, но его рука словно сама по себе взяла у Эркина деньги и вложила их в карман форменной куртки.
- Спасибо... - проводник в последнюю секунду проглотил неположенное по отношению к цветному обращение.
Эркин кивнул, взвалил на плечи тюк, взял ящик и посмотрел на Женю: знает ли она, куда идти. Женя улыбнулась проводнику.
- Спасибо, до свидания, - и по-русски: - Нам вон туда теперь.
- Вы с Алисой вперёд идите, - по-русски ответил Эркин. - Я за вами.
Женя поправила висящую на плече сумочку и взяла Алису за руку.
- Пошли, зайчик.
Эркин шёл за ними, готовый принять на себя любой толчок сзади, но по мере их приближения к перегораживающему перрон забору толпа стремительно и заметно редела. Все шли в другую сторону, в город, как догадался Эркин, а сюда... неужели они одни на ту сторону?
Кирпичный дом, похожий на лагерную проходную, окно с белой занавеской, дверь с блестящей табличкой... Женя отпустила Алису и открыла дверь. Эркин перевёл внезапно сбившееся дыхание и вошёл следом. Дверь гулко хлопнула за спиной, и офицер с погонами майора сказал:
- Слушаю вас.
Эркин сбросил на пол тюк и мешок, поставил ящик, подошёл к барьеру поперёк комнаты и достал из внутреннего кармана пакет с документами.
- Здравствуйте, вот наши документы, мы уезжаем.
- Репатрианты?
- Да, - кивнула Женя.
Она уже положила узел и свой мешок рядом с тюком, взглядом велела Алисе стоять возле вещей и подошла к Эркину.
Офицер положил их документы на стол к двум девушкам, тоже в форме, но погоны лейтенантские, и те сразу стали рассматривать, листать, сверять со списками и записывать в толстые канцелярские книги. Офицер положил на барьер бланки.
- Заполните декларации.
Женя взяла бланки и огляделась в поисках стола. Но его не было.
- Пишите здесь, - разрешил офицер. И только чернилами.
Женя достала из сумочки ручку и стала заполнять аккуратными печатными буквами пробелы. Эркин стоял рядом, боком прислонясь к барьеру, чтобы по возможности видеть и Женю, и очень серьёзную Алису, и вещи, и офицера нельзя из виду упускать.
- Эркин, пересчитай деньги, - сказала, не отрываясь от письма, Женя.
Эркин достал бумажник. Барьер был достаточно широк, чтобы разложить на нём купюры и монеты.
- И у меня в сумочке, в кошельке. Ага, спасибо.
Эркин высыпал к своим деньгам мелочь из кошелька Жени. Ещё раньше, в первом лагере, Женя настояла, что все основные деньги будут у него, а себе тогда оставила немного, сказала: "на текущие расходы". Эркин расправил смятые кредитки, сложил их и монеты стопками и ещё раз пересчитал.
- Сколько? Надо вписать.
- Две тысячи триста семьдесят пять, и ещё мелочи на две кредитки ровно.
- Всего две тысячи триста семьдесят семь, - шёпотом сказала Женя, заполняя графу, и продолжила: - Золото в изделиях... нет, камни драгоценные... нет, оружие...
- У меня нож, - сказал Эркин.
- Покажи, - с равнодушным спокойствием потребовал офицер.
Он стоял рядом с ними, но по ту сторону барьера, ожидая, пока Женя закончит возиться с бланками. Искоса быстро поглядев на нож Эркина, качнул головой.
- Это можно не вносить. Огнестрельное оружие есть? Нет? Заполнили?
Он взял заполненные Женей бланки, быстро их просмотрел, передал девушкам.
- Пройдите налево на досмотр с вещами.
Эркин ловко подхватил оба мешка, тюк и ящик, оставив Жене узел. Налево? Да, вон дверь.
Длинная комната с длинным столом и офицер в форме, похожей на военную, но другого цвета. Жестом он показал Эркину, чтобы тот положил вещи на стол. Вошли ещё трое в такой же форме. По человеку на каждый узел или мешок - сообразил Эркин. Неожиданно ловко и быстро они пересмотрели их вещи. Все узлы и пряжки, словно сами собой, развязывались и расстёгивались. И вот уже всё опять в прежнем порядке.
- Проходите сюда.
И только тут Эркин ощутил, что ему нечем дышать, и перевёл дыхание. Ладонь Жени на его запястье. Узел, тюк, ящик, два мешка, ручонка Алисы, вцепившаяся в край его куртки. Следующая комната. Снова барьер. Деньги? Да, вот... Он выгребает из бумажника радужные кредитки и из кармана тускло-жёлтые монетки.
- Распишитесь. Вот здесь.
Эркин посмотрел на Женю. Он же только по-английски умеет. Две буквы. У русских буквы другие, он уже это знает. Расписалась Женя. И вот перед ними деньги. Другие. Совсем другие. Серые. Он не видел раньше таких. Но цифры те же. Тысяча, пятьсот, ещё пятьсот, три сотенных, пятьдесят, две десятки, семь по одному. Это и есть "рубли"? Эркин заложил деньги в бумажник, спрятал его и перешёл вдоль барьера к следующему офицеру со стопкой документов. Удостоверения, метрика, свидетельство о браке, а виза? Визу не возвращают? Почему? За что?
- Виза вам больше не нужна, - офицер, они все сейчас кажутся Эркину на одно лицо, улыбается. - Вы уже в России. Вот ваш маршрутный лист, билеты до Иванькова, а это талоны на паёк. Поезд через два часа. Зал ожидания по коридору прямо. Там в буфете и получите паёк.
Или это уже другой им говорит? Рука Жени... хлопанье дверей за спиной... широкий коридор... зал... жёсткие скамьи... какие-то люди в форме спят, лёжа и сидя.... Но вон свободная... прилавок... вон, в углу...
Они сложили вещи на скамью, и Эркин пошёл выкупать паёк. Заспанная круглолицая женщина в белом фартуке взяла у него талоны и выложила три пакета с пайком. Эркин обвёл взглядом прилавок и, не увидев знакомых банок с соком, спросил:
- Чай есть?
- С сахаром гривенник стакан.
Что такое гривенник, Эркин не знал и понёс пайки Жене.
- Вот, заложим в мешок. Женя, гривенник - это много?
- Гривенник? Ой, сейчас вспомню, да, десять копеек. В рубле сто копеек.
- Понял, - кивнул Эркин и достал флягу. - Я сейчас чаю куплю и налью.
- Да, и сейчас возьми попить горячего. И печенье доедим.
Эркин оглядел флягу, повернулся на мгновение к прилавку и снова к Жене.
- Десять стаканов. Семь во флягу и три сейчас, так?
- А семь стаканов влезет? - усомнилась Женя.
- Влезет. Кружка как два стакана, мы вливали четыре кружки, и было под горлышко. И... там бутерброды есть. Взять?
- Алиса, есть хочешь?
Алиса замотала головой.
- Тогда по одному, - решила Женя. - Только попробовать.