- Ну, - Владимир взял свою кружку и поглядел на Эркина.
Эркин сел рядом с Женей и тоже взял кружку.
- Ну, за Победу!
- За Победу! - кивнул Эркин.
Четыре кружки со звоном столкнулись над столиком. Эркин, поднося к губам кружку, поймал краем глаза встревоженный взгляд Жени и улыбнулся ей.
Женя только пригубила, но мужчины выпили до дна и молча сосредоточенно накинулись на хлеб с салом и луком.
- По второй? - предложил Владимир.
- Мне хватит, - покачал головой Эркин, прикрывая ладонью свою кружку.
- Свою меру знать - великое дело, - кивнул Владимир, убирая флягу.
Эркин кивнул, молча жуя сало. Тёплая волна толчками окутывала его. Женя взяла флягу с чаем, чтобы налить им, но Владимир коротким жестом остановил её и, взяв её кружку с остатком водки, аккуратно и точно перелил поровну себе и Эркину.
- Как раз по глотку.
Эркин взял кружку, чувствуя, что голова остаётся ясной, что сегодня он её удержит.
- За что?
- За кого, браток. За тех, что не дожили, пусть земля им пухом будет, - вздохнул Владимир и строго поправил Эркина: - Когда в память пьют, то не чокаются.
Они выпили, и Женя тут же налила им чаю из фляги. Чай был ещё тёплым, и Владимир улыбнулся.
- На вокзале покупали?
- Ну да, в буфете.
- А я не успел. Не на тот перрон забрёл, так пока дошкандыбал, уже посадку объявили.
Эркин кивнул. Тёплый чай приятно освежил горящий от водки и лука рот. Владимир посмотрел на прильнувшую к Жене Алису и улыбнулся.
- Уморилась, синеглазка.
- Весь день в дороге, - ответила Женя, обнимая Алису.
Эркин допил чай и встал.
- Пойду, постель возьму, - и Владимиру: - Принести тебе?
- Спасибо, браток, - Владимир полез в нагрудный карман гимнастёрки. - Сейчас деньги дам. Рубль там?
- Потом, - отмахнулся Эркин, выходя из их отсека.
На выходе очередной толчок поезда шатнул его, так что пришлось ухватиться за стояк. Но пьяным он себя не чувствовал.
Эркин шёл сквозь галдящий, пьющий и поющий вагон, как через праздничный Цветной квартал. Пустые боковые полки и набитые под завязки отсеки, а кое-кто уже спал, завернувшись с головой в шинель или одеяло.
В крохотном, забитом полосатыми толстыми рулонами купе проводника Эркин получил три туго скатанных тюфяка.
- Дотащишь? - усмехнулся проводник.
- Перевязать есть чем? - ответил вопросом Эркин, вытаскивая деньги.
- Оплата по приезде, - проводник протянул ему верёвку.
Поставив три рулона в ряд, Эркин охватил их одной петлёй, закрепил узел, присел на корточки, прижимаясь спиной к ближнему рулону.
- Поддержи чуток.
И встал, поднимая на спине все три тюфяка.
- Ловко, - одобрил проводник, слегка подтолкнув нижний рулон, чтобы тот не выскочил из петли. - Верёвку потом занеси.
- Ага, - ответил из-под ноши Эркин, пускаясь в обратный путь.
Его опять пару раз шатнуло, прикладывая к стоякам, а один раз потянуло, повело прямо на гуляющую компанию. С хохотом и шутками в десяток рук его удержали, поставили на ноги и дружеским толчком направили на путь истинный.
Эркин ввалился в их отсек и был встречен радостным голосом Алисы:
- Эрик пришёл!
- Заждалась, - хмыкнул Владимир.
Эркин свалил свою ношу, распустил узел и сдёрнул петлю. Кинул рулон на свой полку и положил по рулону на нижние.
- Ну, спасибо, браток, - улыбнулся Владимир. - Да, а деньги?
- Сам проводнику отдашь, - Эркин перевёл дыхание и взял свою кружку, куда Женя уже налила ему чаю. - Сказал, оплата по приезде.
Женя стала стелить себе и Алисе, и Эркин сел рядом с Владимиром, а Алиса сразу забралась к нему на колени. Алису очень заинтересовали награды на груди Владимира, и она разглядывала их, строго насупив брови. Владимир заметил это и улыбнулся.
- Что, синеглазая, нравятся?
- Ага-а, - немного врастяжку ответила Алиса и решила уточнить: - Кругленькие - это медали, а звёздочки - ордена, да?
- Правильно.
- Это за храбрость, да?
- Тоже правильно.
- Звёздочка красная с солдатиком, звёздочка жёлтая с башней и две звёздочки белые тоже с башней, - шёпотом приговаривала Алиса.
Женя быстро развернула и расстелила тюфяк, разложила одеяло и подушку и потянулась к лежащему наверху мешку. Эркин ссадил Алису и встал помочь ей. Женя достала из мешка полотенце и мыло.
- Алиса, пошли в уборную.
- Она в том конце, - показал направление Эркин, узнавший это во время своего путешествия за постелями.
Когда Женя с Алисой вышли из отсека, а Эркин опять сел рядом с Владимиром и взял свою кружку, тот задумчиво кивнул.
- Повезло тебе.
- Я везучий, - кивнул Эркин. - Знаешь, сколько таких как я в Овраги легло. Не дожили....
Он поставил на столик кружку, подобрал с пола верёвку и привычным движением, как когда-то лассо, смотал её на локоть и перевязал.
- Да, - Владимир, кивая, несколько раз подряд качнул головой. - Это так, конечно. Не дожило много.
Где-то рядом пели протяжно и грустно. Мужские голоса тщательно выговаривали слова, не слишком следя за мелодией. И весь вагон словно притих, слушая. Андрей пел так же - вспомнил Эркин. Для него слова были важнее. Эркин тряхнул головой.
- Вспомнил кого?
Владимир спрашивал так, что Эркин ответил.
- Брата. Брата у меня в Хэллоуин убили. Избили, облили бензином и подожгли. Понимаешь, он ещё жив был. Кричал. А они смотрели и смеялись. Понимаешь? И... и Алиса видела это. Её он спас, а сам... он на себя их отманил, отвёл...
Широкая ладонь Владимира легла на его колено.
- Никого... нету у тебя больше?
- Только они. Женя и Алиса.
Владимир кивнул.
- А у меня никого. Все погибли. Вот нашёл родню, дальнюю, дальше уж некуда. Списался и еду. Всё ж не один буду.
- Одному тяжело, - согласился Эркин.
В отсек вошла Женя, ведя за руку умытую Алису.
- Давай ложиться, маленькая.
Владимир подобрал свои костыли и встал.
- Пошли, покурим, - предложил он Эркину.
И снова путь по гудящему, хохочущему и плачущему вагону. Эркин шёл сзади, чтобы при необходимости помочь Владимиру. Но тот, видимо, уже привык к костылям и шёл уверенно.
В тамбуре было заметно холоднее. Владимир прислонился к стене и достал кисет. Эркин вытащил сигареты, предложил жестом. Владимир покачал головой.
- Привык к самокруткам.
Они закурили.
- Племя твоё... тоже...?
- Не знаю, - просто ответил Эркин. - Я не знаю своего племени, - и повторил: - У меня никого больше нет.
- И не нужен? - улыбнулся Владимир.
Эркин пожал плечами и, помедлив, кивнул.
- Да, наверное, так и есть. Одному очень тяжело, я знаю...
Они молча курили. Эркин щелчком выкинул в щель под дверью окурок, передёрнул плечами. Владимир курил, зажимая самокрутку в кулаке, так что даже огонька не видно. Из-под двери толчками бил холодный воздух, грохотали колёса, дрожал под ногами железный пол. Владимир погасил крохотный окурок и выбросил его.
- Ладно, пошли спать.
- Пошли, - не стал спорить Эркин.
Он открыл дверь, пропустил Владимира и вошёл сам. То ли шум стал глуше, то ли он уже притерпелся к нему. У уборной стояла очередь, небольшая, в три человека. Владимиру сразу предложили пройти первым.
- Спасибо, братки, - улыбнулся Владимир.
Разговор сразу стал общим и о войне. Эркин слушал молча. Здесь ему сказать было нечего. А они вспоминали, перебирали названия городов и номера частей... Из уборной вышел молодой, не старше Андрея, парень, застёгивая на ходу воротник гимнастёрки, но не ушёл, сразу ввязавшись в разговор. Народу всё прибывало. И когда очередь дошла до Эркина, было уже не протолкнуться.
Оказавшись в маленькой и достаточно чистой уборной, Эркин повернул на двери ручку и огляделся. Раковина, унитаз, даже зеркало есть. Ну, ладно, не будем задерживать остальных. Но он не сразу понял, что воду спускают ножной педалью, а кран надо подбивать ладонью. Наконец, приведя себя в порядок, Эркин окончательно посмотрелся в зеркало - нет, глаза не пьяные - и открыл дверь.