Женя крепче прижала к себе внимательно наблюдавшую за всем Алису, а вокруг дружно заржали.
Ай да бабка! - восхитился кто-то у другого окна. - С такой любовь закрутить, да в одно удовольствие!
- Я т-те такую любовь щас...! - взвизгнула старуха.
- Да у них, бугаёв неложенных, одно на уме! - дружно поддержали её женщины.
Шум разрастался, уходя от их скамьи хохотом и руганью.
- Эх, бабка-бабка, - парень рядом с Эркином покачал головой. - О душе говоришь, а сама... хоть бы ребёнка постыдилась.
- А чего? - старуха подняла руки, поправляя платок. - Нонешние они сами... - посмотрела на Алису и Женю, улыбнулась. - Ничего. Издалека едете-то?
- Из Алабамы, - ответила Женя.
- Ох ты! - в один голос выдохнули старуха и женщина, сидящая напротив Эркина. - Из угнанных, что ли?
- Да, - кивнула Женя.
- А чего ж не к себе, а к нам?
- Не осталось там никого, - Женя вздохнула. - А на пепелище ехать - только душу травить.
- И то верно, - кивнула старуха и пытливо искоса посмотрела на Эркина. - И совсем, что ли, родни нет?
- Совсем, - ответила Женя.
- Да уж, - вздохнула женщина в платке. - Покрошила война народу... страсть. Сколько их полегло, царство им небесное, - и медленно, плотно вжимая пальцы, перекрестилась.
- А ты, - парень уже открыто смотрел на Эркина, - тоже из этой Алабамы, что ли?
- Да, - разжал губы Эркин.
- Это как же тебя туда занесло? - удивился Парень.
- Родился там, - усмехнулся Эркин.
- Угораздило же тебя, касатик, - старуха покачала головой.
- Говорят, плохо вам, ну, индеям, там приходилось, - продолжил разговор парень.
- Плохо, - кивнул Эркин.
Он уже знал, что здесь мало кто представляет себе жизнь рабов. Да что там, если Фредди ничего не знал. И, как всегда, вспомнив о Фредди, недовольно нахмурился. Злился он на себя, что не может с памятью своей совладать, поняли его по-другому.
- Ну и чего ты лезешь? - укоризненно сказала парню женщина напротив Эркина. - Было б хорошо, так не уехал бы.
- Да уж, - кивнула другая, до сих пор молчавшая, тоже в платке и в толстом тёмном пальто. - От хорошей жизни в наши снега не поедут. Там-то, в Алабаме, тепло и, говорят, зимы не бывает.
- Зима бывает, - улыбнулась Женя. - Но без снега. Выпадет когда, то день, два полежит и стает.
Собеседницы дружно поддержали тему и заговорили уже между собой.
- Это ж сырость одна.
- Да уж, гнилая зима, хуже нет.
- Холодно, да сухо, ещё проживёшь, а гниль эта...
- Мне мой так и писал, гниём, дескать.
- А теперь как?
- А теперь... не просыхает.
Женя молча слушала, по-прежнему прижимая к себе Алису. Господи, скорей бы это кончилось. Лишь бы Эркин не сорвался. Он ведь горячий, взрывной. В поезде тогда так вцепился в того дурака, она даже испугалась, никогда таким Эркина не видела, как бешеный стал. Но это от неустроенности, в Джексонвилле он уверен в себе был, а сейчас нервничает. Скорей бы уж.
Эркин улыбнулся Жене и прикрыл глаза, будто дремлет. Холодно как, а говорят, что зима в этом году тёплая. Куда же он Женю затянул, зачем согласился на Загорье? Перекрутился бы он и в Пограничье, так нет, захотелось подальше, поспокойней, и вот...
Поезд шёл, останавливался, снова шёл, хлопали двери, впуская людей и облака морозного пара, окна всё плотнее затягивала ледяная корочка, под потолком колыхалась сизая пелена табачного дыма, люди уже стояли в проходе и даже между скамьями.
- Ну вот, - сказал кто-то, - последний перегон.
- Да уж, пора бы...
- По графику если...
- Да пошёл ты со своим графиком... Город, город, а как ходили тут "кукушка" с "зябликом", так и ходят.
- Дык война...
- Я ща тебе дыкну! Год победе уже, а всё война, война-а...! Мозгов у начальства нет, вторую колею протянуть!
- Ладно вам, мужики.
- Не ладно! Мыслимое ли дело три часа тащиться?! А морозы завернут когда...
- Заткнись, а? Как завернут, так и развернутся. Впервой, что ли?
Эркин, слыша, но не вслушиваясь в этот общий говор, осторожно, чтобы не привлечь внимания, напряг и распустил мышцы, готовясь вставать и собирать вещи. Вот чёрт, суставы, как после "пузырчатки" застыли. Вокруг многие вставали, снимая с полок над окнами мешки и узлы, перевязанные верёвками обшарпанные чемоданы. Но были и те, кто без вещей. Ну, вот и потянулись в тамбур, прессуясь там в плотную массу. Эркин подождал, пока встали и вышли в центральный проход сидевшие напротив, и встал сам. Вытащил из-под скамейки тюк, узел и ящик, снял с полки мешки. Женя поправила на Алисе вязаную шапочку, обвязала сверху своей белой шалью.
- А дядя Андрей уже здесь? - вдруг спросила Алиса.
У Эркина дрогнули руки, и он выронил большой мешок.
- С чего это ты его вспомнила? - спросила Женя.
- А он меня так же обвязывал, - ответила Алиса, послушно поворачиваясь под руками Жени. - Он нас здесь ждёт, да?
- Не здесь, - ответил Эркин, вскидывая на спину мешок. - Женя, готова? Пошли.
Они вышли из вагона последними. Сыпала мелкая белая крупа, снег скрипел под ногами, засыпанный снегом мужчина в чёрной милицейской форме сказал, что Комитет на той стороне вокзальной площади.
- Давай всё на хранение опять сдадим, - предложила Женя. - Чтоб не таскаться с ними.
Эркин согласился.
Нашли камеру хранения, сдали все вещи, даже маленький мешок с самым расхожим, и пошли в Комитет.
В Загорье Комитет защиты узников и жертв Империи работал в одном помещении с беженским. Большая комната, заставленная письменными столами и шкафами с бумагами, на подоконниках кипят сразу два электрочайника, женщины в накинутых на плечи платках, двое мужчин в военной форме без погон...
Эркин вошёл первым, не так возглавляя, как закрывая собой Женю и Алису. И встретили их от порога вопросами.
- Репатрианты? Транзит или конечная?
- Конечная, - ответил Эркин, доставая маршрутный лист.
- Сюда, пожалуйста.
У него взяли маршрутный лист, отметили в регистрационной книге и убрали в папку.
- А теперь ко мне, пожалуйста, - позвали их к другому столу. - Здравствуйте, садитесь.
Немолодая женщина с выбивавшимися из узла на затылке рыжевато-седыми прядями прямых волос улыбнулась им. Перед её столом стояли два стула. Женя и Эркин сели, а Алиса осталась стоять, с интересом оглядываясь.
- С чего начнём? С жилья, с работы?
- С работы, - сказал Эркин и на вопросительный взгляд Жени, ведь говорили о жилье, объяснил: - Работы не будет, как жить тогда?
- Правильно, - кивнула женщина. - На вас есть заявка?
- Да, - Женя достала из сумочки пакет с документами и вытащила нужный листок. - Вот. На экспериментальный механический.
- Да, - женщина быстро даже не просмотрела, а схватила одним взглядом текст. - Понятно. Толя, позвони, они подтверждают заявку?
- Номер какой? - спросил один из мужчин, берясь за телефон на своём столе.
- Посмотри, - женщина ловко перебросила ему лист заявки. - А пока посмотрим всё-таки жильё. Вам нужен дом или квартира?
- Квартира, - сразу сказал Женя. - Но... со всеми удобствами. Если можно, конечно.
- Отчего ж нельзя? - улыбнулась женщина. - Есть такая возможность.
- Это "корабль" что ли? - спросили от другого стола.
- Корабль? - с сомнением в голосе переспросила Женя.
- Это дом так прозвали, - успокоила её женщина. - Хороший современный дом, центральное отопление, водопровод, канализация, газ... всё есть. Вам какая нужна? На сколько комнат?
Женя не успела ответить: её перебил звонивший на завод мужчина.
- Заявку они подтверждают, места есть, но зайти надо сегодня же.
- Отдел кадров до шести. Успеете, - кивнула женщина. - Так сколько комнат?
- Четыре, - неуверенно сказала Женя. - Ну, кухня...