- Идёмте.
И, не оглядываясь, пошёл вперёд. Он не оделся, значит, что, на улицу они не выйдут? Да, выведя их из квартиры и захлопнув дверь, комендант стал подниматься по лестнице. Эркин с Женей и Алисой молча шли за ним. Поднялись на второй этаж и свернули с площадки в длинный коридор без окон. Лампы под потолком. Двери с номерами. "На гостиницу похоже", - опять подумал Эркин. Но двери не совсем одинаковые. Перед некоторыми лежат цветные коврики, а у этой красивая фигурная ручка... Комендант остановился так резко, что они едва не налетели на него. Эта? Комендант отпирает дверь, толкает её плечом....
Квартира была большая и гулкая. Эркин даже не понял сразу, о каком ремонте говорил комендант. Женя жадно оглядывалась. Комендант водил их по квартире, щёлкая выключателями, открывая и закрывая двери. Холл - его назвали прихожей, кухня, ванная уборная, комната, комната, большая комната, а из неё в ещё одну комнату, обратно в холл, тьфу, в прихожую, а это... это кладовка, она без окон... кухня... Кухня с балконом? Нет, это лоджия. И в большой комнате лоджия... Плита... газовая... Раковина... горячая вода, холодная... Ванная... ванна большая, и душ, и ещё раковина, а уборная отдельно... Женя в распахнутом пальто и сбитом на плечи платке всё смелее засыпала коменданта вопросами, пробовала краны, спускала воду в уборной, бегала к окнам пощупать батареи и рамы: нет ли щелей, не дует ли, а на окнах форточки, можно проветривать, и над окнами уже крючки для карнизов, и всё работает, и... Эркин уже продышался и видел лохмотья изорванных обоев, висящую на одной петле дверь уборной, исцарапанный паркет, а в большой комнате на полу чёрное пятно.
- Костёр разводили? - удивился он вслух. - Зачем?
- Это ты у своих соплеменников спроси, - неожиданно ответил комендант.
У Эркина потяжелело лицо, он прикусил изнутри губу, чтобы смолчать, а комендант продолжал:
- Поселились, понимаешь ли, тоже... С Равнины. Въехало трое, а потом как потянулись за ними... конца-краю не видать. Пожить пожили, снялись и в кочевье ушли. И нету их. И полугодовой платы за квартиру нет, и вон чего натворили. Это уже весь мусор отсюда выгребли. Куча была... будто они его специально с помойки натаскали и бросили.
Женя подошла и взяла Эркина под руку. Комендант посмотрел на них и вдруг улыбнулся.
- Ну, вот так. Если хотите, то пока ремонт, в бараке поживёте.
- Нет, - решительно сказала Женя. - Никаких бараков, мы сами всё сделаем. Возьмём ссуду, закупим. Обои я клеить умею. А дверь, паркет, что там ещё... Эркин?
- Сделаю, - разжал он губы.
- Ну вот, - Женя прижала к себе его локоть. - Мы согласны, да, Эркин?
Он посмотрел на неё и кивнул. Да, похоже, ничего лучше им не дадут, или придётся жить в бараке и ждать. Нет, конечно, он согласен.
- Да, - сказал он. - Согласен.
- Ну, осматривайтесь, - кивнул комендант. - Я пока за бумагами схожу.
И они остались втроём в светлой, залитой белым снежным светом, пустой квартире.
- Эркин, - Женя повернула его к себе, заглянула в лицо. - Эркин, что с тобой?
Эркин вздохнул и помотал головой, будто просыпаясь.
- Нет, ничего, Женя. Всё в порядке. Женя, это... это наш дом, да?
- Ну, да, ну, конечно. Господи, Эркин, - она поцеловала его в щёку и потащила на кухню. - Ты посмотри только! Газовая плита! Это ж с ума сойти! - и ахнула: - Алиса! Не смей!
- Ты же крутила! - возмутилась Алиса.
И тут же получила шлепок. Не больно через пальто, но очень обидно. Пока она раздумывала, стоит ли реветь, Женя заставила Эркина достать зажигалку, и они теперь зажигали и выключали газ. Что тоже оказалось достаточно интересно, тем более, что и пламя было совсем странное - не красное, а голубое. А когда они, уже втроём, изучали горелку в духовке, пришёл комендант.
Бумагами, за которыми он ходил, были та самая книга учёта фонда, ещё одна регистрационная, куда он, ловко пристроившись на подоконнике в кухне, вписал их данные из удостоверений, расчётная книжка платы за квартиру и ещё какие-то ведомости. Женя везде расписалась, взяла книжку.
- Спасибо. Значит, мы прямо сейчас можем въехать?
- Конечно. Держите ключи.
Женя бережно, будто они стеклянные, приняла на ладонь связку из трёх пар ключей.
- Спасибо, большое спасибо. А... а скажите, на завод как лучше пройти? Ну, после оврага куда свернуть?
- А зачем через овраг?
Комендант стал объяснять дорогу на завод. Эркин слушал внимательно, сведя брови к переносице. Он ни о чём не спрашивал, говорила только Женя. Алиса стояла рядом, крепко держась обеими руками за его ладонь и строго глядя на коменданта.
Когда комендант, терпеливо ответив на все вопросы Жени, отдав ей газовый ключ и показав, как перекрывать и открывать газ и воду, забрал свои книги, ведомости и ушёл, Алиса подала голос:
- Мам, мне жарко. И я в уборную хочу.
- Сейчас-сейчас, - откликнулась Женя. - Сейчас всё сделаем.
Она стала раздевать Алису, а Эркин вышел в прихожую. Осторожно потрогал замки на входной двери. Два замка, верхний и нижний. В Джексонвилле были такие же, почти такие же. Он мягко повернул квадратный шпенёк, выдвигая засов. И на нижнем замке.
- Эркин, - позвала его Женя.
Он сразу обернулся к ней.
- Да, Женя, что?
- Эркин, надо поесть. И на завод ещё, и на вокзал.
- Я сейчас в магазин схожу, - сразу решил Эркин. - Куплю чего-нибудь.
- Да-да, - закивала Женя. - Купи молока, хлеба и чего-нибудь для бутербродов.
- Я мигом.
Эркин поправил шапку, застегнул куртку и вышел. И только захлопнув дверь, вспомнил о ключах. Вся связка у Жени. Ну, ничего, он постучит. По коридору он прошёл направо, спустился по лестнице и вышел уже у центральной башни. Так, теперь налево, вдоль другого крыла и... так это дорога на завод, а ещё левее, вон он, зелёный домик с вывеской. И тропинка к нему утоптана. Комендант говорил, что с часу до двух перерыв, а сейчас... Эркин посмотрел на часы и побежал.
В магазин он вбежал за пять минут до закрытия. Толстая женщина в меховой шапочке и белом халате поверх пальто недовольно нахмурилась.
- Приспичило тебе?! До двух подождать не можешь! - и сердито грохнула на прилавок водочную бутылку. - Три сорок семь с тебя. И выметайся. Обед у нас.
- Водка? - удивился Эркин. - Зачем? Мне не надо.
За спиной женщины открылась маленькая дверь и выглянула другая женщина, тоже в халате поверх пальто и вязаной шапочке.
- Чего там, Маня?
- Смотри, Нюр, водка ему не нужна. А коньяка мы не держим. Так чего тебе?
Эркин сдержанно улыбнулся ей.
- Молока.
- Ого! - Нюра тоже подошла к прилавку. - И всё?
- Нет, ещё хлеба. И, - Эркин обвёл взглядом прилавок и полки на стене, - и вот это, - он забыл, как это называется по-русски.
- Колбасы-то?
Они положили перед ним буханку хлеба, короткую толстую палку колбасы, бутылку с молоком.
- Ещё две, - попросил Эркин.
- Это ж, сколько вас, питухов таких? - засмеялась Маня, щёлкая костяшками счётов. - Два девяносто шесть с тебя.
Эркин полез за бумажником, достал и положил на прилавок трёхрублёвую бумажку, и ответил:
- Трое. Я, жена и дочь.
- Приехали только, что ли? - спросила Нюра.
- Да, - кивнул Эркин, забирая и засовывая в карман мелочь, собрал в охапку покупки, улыбнулся на прощание и вышел.
За его спиной щёлкнул замок. Магазин закрылся.
Эркин шёл, прижимая к груди покупки. Маня и Нюра. Что ж, ему и Жене в этот магазин часто ходить. Магазин хороший, всё есть. Те трое индейцев, видно, хорошую память по себе оставили, а по ним, сволочам, и о нём теперь судят. Ну, ладно, лишь бы Женю не трогали, а ему наплевать. Снег по-прежнему сыпал, но ветра не было. И белый дом наплывал на него, вздымая центральную башню. Вот и его подъезд... И только поднявшись на второй этаж, Эркин с ужасом понял, что не посмотрел на номер на двери. Он остановился, судорожно соображая, что делать. Крикнуть, позвать Женю? Нет, ещё напугает, и вообще. Что же делать? Так, а мимо этой ручки он проходил. Когда? Это когда комендант их вёл. Эркин повернулся и пошёл обратно, внимательно разглядывая двери. Так, и этот коврик он видел. А здесь... здесь комендант остановился и... и либо эта, либо следующая. Ну, если не туда, то извинюсь.