- Да, привезли работника на обследование и лечение.
- И что у парня?
- Они боялись туберкулёза, я, кстати, тоже. Высокий, измождённый, кашель, одышка... Но оказалось не так страшно. Процесса нет. Плеврит. Хронический плеврит травматического происхождения. А на языке бывших рабов "отбитая дыхалка".
- Это его Трейси так отделал?
- Да ну тебя, Коля, повёз бы он его тогда к врачу?! - возмутилась Шурочка. - Сам подумай.
- Этот работник цветной?
- Да, Костя. Негр. Сейчас... да, Левине.
- Мг. Поговорить любит?
- Нет, - Аристов немного насмешливо улыбнулся. - Как раз нет. О себе рассказывает, вернее, отвечает на вопросы о здоровье. Ему тридцать лет, где-то с десяти, а может, и чуть раньше был у хозяев. В основном, домашним рабом, то есть работал по дому, и последние два года перед освобождением дворовым в имении. Зимой, в период, как все здесь говорят, заварухи голодал, его избивали, причём били в основном бывшие же рабы. У него развивалась дистрофия. Где-то с марта он в имении Бредли. Ему давали работу по силам и кормили. А вообще-то он на контракте.
- Бредли нанял больного?!
- Получается так. Интересно, но Левине избегает называть их по именам. Говорит "он", а если об обоих, то "они".
- Действительно, интересно, - кивнул Гольцев.
- И что же? - подался вперёд Новиков. - Забит, запуган, так?
- Я бы не сказал, - задумчиво возразил Аристов. - Тихий, да, но это уже характер. Молчаливый. А теперь держитесь. Грамотный.
- Негр?!
- Раб?!
Удивился и Бурлаков.
- По законам Империи обучение раба грамоте преступно. Обучивший подлежал помещению в лагерь, а раб уничтожался. Бредли знает?
- Возможно, - пожал плечами Аристов. - Я не спрашивал. Бредли оплатил обследование, месяц стационара, процедуры, усиленное питание... всё, что нужно. И еще, похоже, самому Левине оставил деньги. Фредди сходил в общежитие, поговорил с нашими... работниками. Попросил морально поддержать парня.
- Ни... ... ... себе! - выдохнул Гольцев.
Шурочка укоризненно посмотрела на него, но промолчала. Остальные явно высказались не слабее, но про себя.
- Во-во, - кивнул Аристов. - Даже наши парни пришли от этого в лёгкое обалдение. Они попробовали попугать Фредди, зажали его в кольцо и были потрясены его выдержкой. Как мне его охарактеризовали: "беляк, а мужик стоящий".
- Да, такая характеристика...- покачал головой Спиноза.
- Кстати, - улыбнулся Старцев, - цветные пастухи на перегоне прозвали Фредди "грамотный и не сволочь".
- Ого! - вырвалось у Гольцева. - Это надо заслужить.
- Да, - кивнул Новиков. - Я тоже это ещё в Мышеловке слышал. И он же председатель ковбойского суда чести.
Гольцев задумчиво оглядел бутерброд и откусил сразу половину.
- Саша, ешь спокойно, я тебе ещё положу, - Шурочка оглядела тарелки мужчин. - Что ж, Фредди личность примечательная, кто бы спорил. Кстати, с его профессией киллера плохо сочетается. Юра, а ещё что интересно у тебя есть?
- О Левине? Да главное я сказал.
- А со здоровьем у Бредли с Трейси как? - улыбнулась Шурочка. - Чтоб ты да не осмотрел их, в жизни не поверю.
- И не надо, Шурочка. Осмотрел, конечно. Оба практически здоровы. У Фредди есть старые дырки, все заделаны весьма квалифицированно. А у Джонатана ни одного шрама.
- В него что, не стреляли? - удивился Золотарёв.
- Значит, не попадали, - справился наконец с бутербродом Гольцев.
- Думаю, Фредди их заранее отстреливал, - засмеялся Спиноза. - Но в целом интересно. Очень интересно. Спасибо, Юра.
- На здоровье, - хмыкнул Аристов.
- Интересно было бы на них посмотреть в домашней, так сказать, обстановке, - улыбнулась Шурочка.
Старцев пожал плечами.
- В принципе ничего особо выдающегося. Обычные люди.
- Ты был у Бредли в имении?
- Да, заезжал, - Старцев решил не распространяться о цели своего визита и поэтому стал рассказывать: - Бредли купил это имение ещё в январе, на одном из первых наших аукционов, это вы знаете, разрушенным, в полном развале. И многое успел. Протащил меня по всем постройкам, показал, похвастался... Ну, что? Он и здесь оригинален. Хозяйственные все постройки, сараи там, загоны, конюшня, скотная, птичник, кладовки... всё в полном и почти образцовом порядке. Дыры залатаны, окна вставлены, двери навешены. А Большой Дом, это...
- Знаем, Гена, не надо.
- Ну, так что с ним? Не приступали?
- Более того. Его разбирают, используя как строительный материал для всего остального. В ход идёт буквально всё. Ну, - Старцев улыбнулся. - Ну, например, тщательно собраны все осколки стекла и фарфора, до мельчайших!
- Зачем?!
- Крупные осколки оконного стекла на окна и пошли, а всю мелочь смешали с цементом и этой смесью обмазаны птичник и кладовки, прежде всего продуктовые. Как мне объяснили, чтоб крысы не наглели.
- Остроумно, - засмеялся Бурлаков.
- Да, - кивнул Старцев. - Естественно, меня интересовали отношения с работниками. В принципе, там работали наши комиссии, как и везде. Так что ничего особо нового я не увидел. Кроме одной детали.
- Ну?
- Ну, Ген, давай!
- По имению бегают пятеро негритят от пяти до десяти лет. Их ни одна комиссия не видела и по документам там детей ни у кого не было. Похоже, они прятались, или, что точнее, их прятали. Мне сказали, что они в имении с весны. Говоря по-ковбойски, - Старцев перешёл на английский, - приблудились.
- Как?
- Чьи они?
- Мне сказали, что ничьи. И спросили моего совета, что с ними делать.
- И что ты сказал?
- То, что есть. Безнадзорные дети моложе двенадцати лет должны быть в приюте. Альтернатива - усыновление.
- Ну, и что?
- Вариант приюта не понравился. Особенно Фредди.
- Я перебью, Гена, - вмешался Аристов. - У нас есть отличный психолог, работает со всеми бывшими рабами. Так вот он говорит, что у этого Левине в имении остался сын, восьмилетний, и он сильно переживает, как бы сын не забыл его, потому что они, цитирую, вместе всего два дня были.
- Значит, разобрали малышню по семьям, - кивнул Старцев. - Так вот, всю весну и лето их кормили и одевали. Одеты чисто, во всё целое, щекастые, сытые... Причём сам Бредли любит рассуждать о выгоде и невыгоде.
- Благотворительностью не занимаюсь, - Аристов попытался передать интонацию Джонатана.
- Во-во, - закивал Старцев. - Его любимая фраза.
- Ещё что, Гена?
- Интересно, давай.
- Ну что. Меня накормили ленчем и обедом, напоили коктейлями.
- И где была трапеза?
- В их домике. Понимаете, есть там маленький домик. По моим прикидкам, на две комнаты. Там они и живут. А у остальных... комнаты в рабском бараке, выгородки, по-местному.
- Понятно, - кивнул Гольцев.
- А угощали тебя чем?
- Замечательно угощали, - рассмеялся Старцев. - На ленч были обычная простая каша, пресные лепёшки и обычный кофе. А к лепёшкам... паштет из гусиной печёнки, хорошие шпроты, пикантная телятина в желе, что-то остро-маринованное.... Всё из консервных банок.
- Однако! - протянул Золотарёв. - Совсем интересно.
- А на обед?
- Примерно то же сочетание очень простых, полурабских, я бы сказал, блюд с деликатесными консервами. Посуда... сборная солянка из уцелевшего.
- А коктейли?
- Очень вкусные, очень... своеобразные и практически безалкогольные. Делают они их оба мастерски. Как скажи, учились на барменов специально.
- Не исключено, - задумчиво сказал Спиноза. - Ну что, в самом деле, интересно. Думаю, можно подбить итог, - Золотарёв кивнул. - Нужно отступить. Ни Бредли, ни Трейси мы не возьмём.
- Ни в лоб, ни с боков, - кивнул Гольцев.
- Правда, - Спиноза улыбнулся, - есть ещё эти два пастуха. Спальник и лагерник. Но где их искать?
- Лагерник? - переспросил Бурлаков.