- Спасибо за предложение, Николай Алексеевич. Значит, вы допрашиваете под давлением бывшего лагерника, а я, член Комитета бывших жертв и узников Империи, вам помогаю. Интересно.
- Да, - кивнул Спиноза. - Пикантная ситуация, что и говорить.
- Пожалуйста, - улыбнулся Золотарёв. - Я не настаиваю, Игорь Александрович.
Гольцев задумчиво оглядел Золотарёва и улыбнулся.
- Ты чего, Саша? Думаешь, сорвётся?
- Обязательно сорвётся, - спокойно сказал Гольцев. - Твоя беда, Коля, что ты заводишься и прёшь напролом, уже не думая, нужно ли туда переть. Условия меняются, а ты маршрут не корректируешь. Водится это за тобой. Может, ты и найдёшь индейца. Сложно, но возможно. Но на допросе он тебе ничего не даст. Я же его видел. И говорил с ним.
- Ты с ним у костра болтал, Саша, за чаем, ведь так? Ты сам рассказывал. Там отмолчаться, увести разговор - не проблема. А в кабинете при соответствующем антураже...
- Лагерник ничего тебе не скажет, Коля, - вклинился Новиков. - Я с ним уже пытался и шуткой, и нажимом. Да, Юра, это лагерник, что бы ты ни говорил, ну, в крайнем случае, парень с большим тюремным стажем, - Старцев кивнул. - Его никаким допросным антуражем не удивить и не испугать, игры в "доброго" и "злого" тоже не прокатят. И не светловолосый он, а седой наполовину. Так, Гена?
- Так, - согласился Старцев.
- В двадцать лет и седой, - задумчиво сказал Бурлаков.
- Игорь Александрович, в лагерь попадали отнюдь не только и не столько противники Империи и рабства, - Золотарёв с аппетитом вгрызался в бутерброд. - Но и такие отъявленные уголовники... так что не жалейте этого парня раньше времени.
Бурлаков кивнул.
- Да, возможно.
Разговор угасал, рассыпался. Не о чём говорить. К Бредли и Трейси не подобраться, а парней... ищи-свищи этих пастухов.
Когда уже все вставали и прощались, Старцев подошёл к Бурлакову.
- Игорь Александрович, на минутку. Или... вам куда сейчас? Я подвезу вас.
Бурлаков, помедлив, кивнул. И Золотарев в общей сумятице не заметил или сделал вид, что не заметил, как они ушли вместе.
* * *
Мелкие частые дожди заливали Джексонвилль. Всё стало мокрым и сырым. Женя перевесила в шкафу одежду, убрав подальше летние вещи. Октябрь. На будущий год Алисе надо будет идти в школу. Как быстро время прошло.
Женя шла и улыбалась. Ну и пусть дождь. Новые тёплые сапожки поверх туфель оказались и в самом деле очень удачны. Мама такие называла ботиками. Нет, очень удачная покупка. И Алисе она купила на зиму такие же. А раз они собираются переезжать... Она не додумала.
- Вы разрешите вас проводить, Джен?
Она вздрогнула и выглянула из-под зонтика.
- Ох, как вы напугали меня, Рассел.
- Прошу прощения. Так как насчёт разрешения?
Женя пожала плечами. Она вышла из их конторы одна и была уверена, что уж на сегодня от всех отвязалась, и вот...
- Как хотите, Рассел.
- А я хочу, - улыбнулся он.
Они шли по мокрым пустынным из-за дождя и позднего времени улицам.
- Вы знаете, Джен, я завидую вам.
- Мне? - искренне удивилась Женя. - На что?
- У вас, как бы вам сказать, Джен, есть своё место в этой жизни. Вы на своём месте. А я... - он комично развёл руками.
- Да, - кивнула Женя. - Меня моя жизнь в принципе устраивает.
- Вот потому я и завидую вам. Вы счастливица, Джен. Вам всё даётся легко.
Женя с трудом удержалась. Это ей-то легко?! Это сейчас, благодаря Эркину, а раньше? Когда она была одна, с ребёнком на руках, без денег, без... да без всего!
- А разве вам плохо, Рассел?
- Нет-нет, Джен, я не собираюсь взывать к вашей жалости. Смотрите, дождь кончился.
Женя выставила из-под зонтика руку - сегодня она была без покупок, только с маленькой сумочкой на плече - и улыбнулась.
- Да, действительно.
Она остановилась и закрыла зонтик, мысленно вздохнув: теперь-то непрошенный кавалер точно не отвяжется.
- Дождя нет, так что можно не спешить, - Рассел словно услышал её невысказанное. - Вы не одиноки, Джен. Это уже счастье.
- Одиночество зависит от человека, - сердито ответила Женя. - Что вам мешает, Рассел, жениться, иметь семью?
- Мешает, - кивнул он. - Я неуверен в завтрашнем дне, Джен. Я могу рисковать собой, но не другими людьми, близкими людьми. Ваши родители живы, Джен?
- Нет, - насторожилась Женя.
- И у вас никого, кроме... вашей малышки?
Женя промолчала. Заминка посреди фразы ей не понравилась.
- Не надо дуться, Джен. Я не предлагаю вам ничего, кроме дружбы. Поверьте. Я не Хьюго. Кстати, вы знаете, он уехал на Русскую Территорию.
- Это его проблемы, - равнодушно ответила Женя.
Ей только дружбы Рассела не хватает! Интересно, Эркин уже вернулся? Наверняка уже дома. И ждёт. Хорошо, что она отговорила его встречать её.
- Вы не слушаете меня, Джен.
- Я устала, Рассел. Вот и мой дом. Спасибо, что проводили.
Эркину сегодня повезло. Они с Андреем отхватили классную работу. Правда, получилась третья смена, но заплатили прилично и сказали, чтобы через два дня они были на месте. И самое главное. Если выгорит то, что Андрей придумал...
...Андрей пришёл с утра таким, что он понял: что-то случилось. И сразу встревожился.
- Что ещё?
- Пока ничего, - Андрей изо всех сил сдерживал себя. - Я, знаешь, с кем вчера вечер просидел?
- Только мне и дела, за тобой следить!
- Дашу и Машу помнишь? - не обиделся Андрей. - Из больницы.
- Помню. Хорошие девчонки.
- Ну вот. Они, знаешь, что сделали?
- Скажешь - буду знать.
Андрей быстро огляделся. Они работали на складе, переставляя в указанном порядке ящики. Работали вдвоём и под крышей. Классная работка!
- Они себе документы выправили и на Русскую Территорию уезжают, - выпалил Андрей.
- Ну, счастливо им, - вздохнул он.
- Ты что, не понял? Мы ж тоже так можем!
- Что можем?! Да как ты это сделаешь? Туда, знаешь, какие документы нужны? Нашим справкам не чета!
- Ты слушай, - быстро шептал Андрей. - Угнанных пускают всех. Ну, кого Империя с Русской Территории согнала. Так вот, они, ну, Даша с Машей, поехали в Гатрингс, в комендатуру, заявили о себе, и им бумаги со слов заполнили и удостоверения выдали, с фотографиями, печатями, как положено. Со слов, понял? И они заявление на выезд подали. Получат ответ и поедут. Здоровско?
- Здоровско, - согласился он. - Но они-то...
- А мы чем хуже? На Русской Территории всей этой хренотени с расами нет. Там же Россия теперь. Ты подумай.
- Ах, чёрт! - он чуть ящик не выронил. Как же он сразу не сообразил?! Все ж говорят, что у русских цветных не прижимают. Живи где хочешь, работай кем хочешь. Это ж, это ж...- Слушай, это ж мы жить будем...
- А я про что? - Андрей победно ухмыльнулся. - Оформимся и айда.
И тут он сообразил. Андрей русский, Женя русская, а он? Его братство с Андреем это ж... так, бумажка, скажут - совпадение, и всё. Как он докажет? Индеец, питомничный, раб... нет, ему не проскочить.
- Ничего, - Андрей, выслушав его, тряхнул головой. - Мы так сделаем. Я рвану, разнюхаю всё, вернусь, и будем решать.
- В Гатрингс рванёшь?
- Посмотрим. Близко слишком, раньше времени светиться неохота...
...На том они и порешили. Андрей остался на станции, чтобы с попутным товарняком добраться до какого-нибудь города с комендатурой, а Эркин побежал домой. По просьбе Андрея заскочил к нему предупредить хозяйку, чтоб не забазарила о пропаже жильца. Эркину повезло: она как раз вешала бельё на заднем дворе под сооружённом Андреем навесом. Встретили Эркина неприветливо, но выслушали.