Обязанность сидеть с отцом у камина давно тяготила Хэмфри Говарда, но взбунтоваться ему и в голову не приходило. Споры с отцом обходились слишком дорого. Особенно если спор отец проигрывал. Многим спорщикам их победа оборачивалась самым нежданным и неприятным образом.
- Добрый вечер, отец. Ну, как ты?
- Не изображай любящего сына, Хэмфри. Денег ты больше не получишь.
Хэмфри молча налил себе коньяку и сел в кресло перед камином. Отпил, погонял во рту.
- Что за марка, отец? Я такого ещё не пробовал.
- Из Франции, - Спенсер Говард отвечал, не глядя на сына. Но это вообще его манера разговаривать, когда он достаточно благодушен. Взгляд в упор не обещал собеседнику ничего хорошего. - Ты считаешь подготовку законченной?
- Я уверен в успехе, отец.
- Твоя вера меня не волнует. Это твоя проблема.
- Отец, - Хэмфри знал, что легко пьянеет, но уж очень хорош коньяк. - Это наша общая проблема. И я её решил! - он захихикал. - Эти болваны ждут на Рождество, а рванёт, ох, не могу, уже во вторник. Хэллоуин будет... настоящий! На загляденье. Порадуйся.
- Ты глуп, Хэмфри. И не желаешь с этим считаться.
- Ну-ну, отец. Я знаю, что ты никогда не любил меня. Но теперь... придётся полюбить. Я последний.
- Последний Говард.
Интонация, с какой прозвучали эти слова, и быстрый резкий, как удар, взгляд отца напугали и разозлили Хэмфри.
- Рассчитываешь пережить меня, да?
- Хотя бы.
Взгляд отца стал оценивающим, и Хэмфри понесло.
- Думаешь, со мной, как с Джонни? Не выйдет. Я не он.
- Да, - старик наконец отвёл взгляд от раскрасневшегося лица сына. - Ты не Джонатан. Иногда и глупец говорит умно. Ты пьян. Иди к себе.
Хэмфри понимал, что зарвался и потому послушно встал.
- Спокойной ночи, отец.
- Ступай.
Когда за Хэмфри закрылась дверь, старик Говард взял его рюмку и брезгливо выплеснул остаток в камин. Как этот болван пронюхал? Или просто догадался? Доказательств нет и быть не может. Но если эта пьянь распустит язык... Не вовремя убили Ротбуса. Сейчас бы его... мальчики очень даже пригодились. И Чак. Грина нет, телохранителей брать негде. Если только перекупить. Но какой дурак отдаст тебе самое надёжное и безотказное оружие? Для этого нужны очень серьёзные аргументы. И времени уже не остаётся. Всё ненадёжно, зыбко, на соплях и старых связях. Неужели он поторопился с Джонатаном? Или сделал вовремя, но не то? А какие были варианты? Упрятать в укромное место под надёжной охраной... Нет, слишком много расходов. Без подчинённых любой генерал - Говард непроизвольно скривил губы в презрительной насмешке - только обычный человек. Так что всё-таки всё правильно. Джонатан был слишком на виду и, дурак, искренне верил в свою значимость и всесильность. В этом самом кабинете...
...- Мы ещё можем отыграться, отец.
- Возможно. Но с новыми игроками. И не сейчас. Капитуляция подписана?
- Вопрос дней, отец. Но что с того?
Он кивает, разглядывая сына. Интересно, действительно ничего не понимает или играет? Игрок из Джонатана, конечно, слабый. Без подсказки и страховки вообще никакой. Намёка на новых игроков не понял? Или понял по-своему?
- Мелочь скинул?
- Конечно. Пусть кончают друг друга. Русские увидят - озвереют, будут стрелять дураков на месте без допросов, - Джонатан самодовольно хохочет.
Он задумчиво кивает. Как всегда дурак считает подсказку своей выдумкой. Пусть считает. Конечно, убрать всех, кто сможет не просто сослаться на приказ, но указать приказавшего - это разумно. И сделать это их же руками - тоже. Самый надёжный свидетель - мертвец, а лучший тайник - костёр. Всё так.
- Нэтти поработал неплохо, - самодовольно продолжает Джонатан. - Нам хватит, чтобы начать всё сначала. Мы всегда устроимся. Были бы деньги.
- Ты веришь в то, что говоришь?
- Ну, отец, - глаза Джонатана хитро блеснули, - если ты против, отдай мне мою долю, и я буду решать свои проблемы сам.
Такое сочетание наглости с глупостью ошеломило его настолько, что он переспросил:
- Твою долю? В чём?
- Ну, отец, не надо. Я-то знаю, куда шёл весь конфискат и прочие выплаты. Всё это у меня. Это моё. Нэтти и его мальчики - мои люди. Взятое ими моё по праву.
- Что? - опять переспросил он. - Ты всё перевёл на свой счёт?
- Зачем? На служебные, разумеется, - Джонатан насмешливо хохочет. - Личными счетами распоряжаются члены семьи, а служебными - только я! Так что, не ссорься со мной, отец. Говарды должны быть вместе.
- Говарды не должны быть дураками, - он заставил себя говорить спокойно. - Когда русские отменят рабство...
- Они не посмеют.
- Вот как? И кто им помешает?
- Я. Мы нашпиговали транспортную сеть минами, по всей Алабаме не проехать. Без рабства хозяйства не работают, или им придётся самим кормить нас.
Хорошо, уводим разговор ещё дальше.
- Ну-ну. Скажи лучше, ты сделал всё, что я, - сейчас надо мягче, - советовал?
- Да. Весь научный комплекс, питомники, лагеря, Паласы, да, всё ликвидируем.
- Ещё не закончили?
- Я приказал. Этого достаточно...
... "Самодовольный болван", - вздохнул Говард, разглядывая огонь. Так ничего и не понял. Хотя... А было нужно, чтобы понимал? И сам себе ответил: нет. Понимание исполнителя нужно ровно настолько, чтобы не ошибался в исполнении. Да, ликвидировать удалось многое. Но не всё. И не всех. За лагерями, питомниками и прочими Паласами никто не заметил и научного комплекса. Да, там были весьма перспективные разработки, но было столь же ясно, что русские немедленно хапнут их себе по праву победителей. Уничтожение запасов и ценностей, чтобы не достались врагу, давняя и, надо признать, эффективная тактика. Достаточно вспомнить тех же русских, которые, отступая, сжигали и подрывали всё, что не могли увезти. Ну, так и ответили им тем же. Слишком многое вложено, чтобы это так запросто подарить. Не мне, так никому. Почему бы и нет? И "слоёным пирогом" по остаткам. Конечно, кое-кто успел сбежать и скрыться. Не опасно. И Джонатана он убрал вовремя...
...- Так как насчёт моей доли, отец? Я - Говард, и по закону третья часть всего моя. А захочу, так и всё. Понятно? Я - бригадный генерал, а ты... Я и не таких ломал.
Он спокойно смотрит на своего первенца. Да, придётся заняться этим уже сейчас, прямо здесь. Хорошо, что успел подготовиться.
- Твой брат пьёт, а ты? Уколы или таблетки?
- Не твоё дело! Ключи от сейфа, ну!
Он медленно полез в жилетный карман.
- Ну, раз такая... ситуация, - Джонатан улыбнулся, а он продолжал ровным спокойным голосом, разделяя слова паузами: - Трубкозуб... Глютамин...
- Кто из нас под кайфом, отец? - засмеялся Джонатан. - Крыша поехала? Не симулируй, не поверю. Не вынуждай меня, отец, я ведь могу и сам, лично. Где ключи?
- Антитеза... Доминанта...- продолжает он, уже не обращая на сына внимания. - Розенкрейцер... Действуйте!
Джонатан дёрнулся, но два негра-телохранителя уже выбили его из кресла и умело распяли на полу, плотно прижав коленями его запястья и лодыжки к полу. Точный удар по горлу парализует голосовые связки, и Джонатан бессильно и беззвучно по-рыбьи разевает рот, пока его ловко и умело обыскивают, перекидывая содержимое карманов на столик рядом с камином...
...Говард пригубил коньяк. Да, так всё и было. Не в первый раз. И личность объекта обработки уже ничего не значила. Любая помеха - враг. Врага надо уничтожать. С максимальной эффективностью. То есть решить, что выгоднее: смерть или исчезновение. Бригадного генерала начальника СБ могли и должны были искать русские. Их возможности мало известны, так что... пусть не ищут. Всё правильно...
...Удостоверение, пару сугубо личных писем, фотографии жены, матери и свою - не будем мешать опознанию - бумажник с мелочью он кинул обратно.
- Положите на место. Отвезите на виллу и обработайте. Оставите в саду, - поглядел на залитое слезами перекошенное лицо сына и добавил: - Сначала убейте. Всё остальное потом. И вернётесь сюда. Выполняйте.