...Эркин вздохнул, ещё раз оглядел убранную кухню, взял чайник и пошёл в комнату.
- Я уже думала, ты утонул, - встретила его Женя. - Ой, и чайник захватил, ну, молодец, садись скорей.
- Сейчас. Женя, там кастрюль много, какую нести?
- Я сама.
Женя тряхнула ещё влажными волосами и побежала на кухню. Он дёрнулся было за ней, но его остановила Алиса. От щелбанов он отказался, но зато немного покачал её на ноге. Эту игру она как-то увидела во дворе, и теперь не часто, а вот как сейчас, они играли. Эркин плотно садился на стул и вытягивал ноги. Алиса сбрасывала тапочки и вставала на его ступни и цеплялась за вытянутые к ней руки Эркина. И Эркин поднимал и опускал ноги, качая её. Алиса тихонько - чтобы мама не сердилась - повизгивала на быстрых подъёмах и спусках.
Женя поставила на стол кастрюлю с картошкой.
- Алиса, хватит.
Эркин опустил руки и придержал её, пока она вслепую нашаривала ногами тапочки.
- Уморила она тебя? - Женя с улыбкой смотрела, как он и Алиса садятся к столу.
Эркин только рассмеялся в ответ. Разве ж это тяжесть?
Женя разложила по тарелкам картошку, налила чай.
- Алиса, не вози по тарелке. Ешь сразу.
- Она горячая.
- Тогда подуй аккуратно. Ну, как у тебя сегодня, удачно?
- Ага, - Эркин разломил вилкой надвое дымящуюся картофелину. - Покрутиться, конечно, пришлось, чтобы деньгами платили, но, - он победно улыбнулся, - выбили. Семь кредиток полных.
Женя улыбнулась его хвастливой интонации. Вчера он так переживал, что принёс слишком мало. Еле успокоила его. Вздумал считать, сколько он ест и что съедает больше, чем зарабатывает. Нахмурился, набычился, все колючки выставил... ёжик. А сегодня такой... гладенький.
- Женя, - она вздрогнула, не сразу поняв, что он к ней обращается. - Что с тобой?
- Ничего, задумалась, - быстро ответила Женя. - Ты о чём говорил?
- Я вот думал, - с неожиданным для себя удовольствием начал Эркин. - В дороге не один день будем, пить-есть надо. А чашки, тарелки... неудобно. И тяжёлые они. Может, я куплю миски ещё две и кружки? Жестяные. Ну, как на выпас брал.
- Конечно, - кивнула Женя. - Фарфор, стекло... в дороге неудобно. Я даже думаю, мы это всё и брать не будем. Это ты хорошо придумал. Покупай, конечно.
- И ложки...
- Ложки, вилки, ножи мы возьмём. Пару кастрюль получше, сковородку...- Женя оборвала перечень и засмеялась. - Я так говорю, будто у нас машина будет. Всё ж на себе понесём.
- Я сильный, - рассмеялся Эркин. - И Андрей ещё.
- У Андрея свои вещи будут, - возразила Женя. - Давай я тебе картошки подложу.
- Я сыт, Женя.
- Опять?! - грозно спросила Женя. - Тебе вчерашнего мало?
- Но я и вправду сыт, - Эркин даже провёл ребром ладони по горлу. - Вот так. Картошка же сытная. И с хлебом, - и видя, что Женя уже сдаётся, сделал подчёркнуто перепуганное лицо и зачастил по-рабски: - Да я ничего такого, мэм, да я никогда ничевошеньки...
Пившая чай Алиса даже пузыри пустила в чашке от восторга. Женя рассмеялась и похлопала её по спине. Эркин довольно ухмыльнулся и, отодвинув тарелку, взялся за свой чай.
Жене так не хотелось портить этот вечер, такой тихий, такой... семейный, но... стоило ей посмотреть на комод, как она вспоминала об этой книге. Нет, сначала надо уложить Алису. Ей-то вовсе незачем слушать такое.
К удивлению Алисы, её сегодня мама нисколько не торопила. Будто забыла про неё. И как назло стали слипаться глаза, а голова сама по себе ложиться на стол. Ну вот, когда не гонят, так сама засыпаешь.
- Алиса, в кровать, - скомандовала Женя.
- Ага-а, - согласилась Алиса, вылезая из-за стола и отправляясь в уборную.
Женя уложила её, поцеловала как всегда в щёчку и вернулась к столу. Поставила ширму, загораживая лампу. Эркин уже налил ей и себе по второй чашке и ждал с улыбкой их обычного вечернего разговора. "Костровой час". И когда Женя взяла с комода книгу и, садясь к столу, отодвинула свою чашку, у него удивлённо дрогнули брови.
- Что это, Женя?
- Это? Это мне дали вчера. До понедельника. Я её весь день сегодня читала, - Женя невольно всхлипнула.
- Это ты из-за неё... такая? - тихо спросил Эркин.
Женя кивнула, достала из книги и раскрыла буклет. На том самом месте, где на фотографии...
- Вот, смотри.
Эркин удивлённо посмотрел на фотографию и, явно не узнавая себя, поднял на неё глаза.
- Женя, это кто?
- Это ты, - совсем тихо ответила Женя и, так как Эркин продолжал смотреть на неё, сказала: - Вот внизу... подписан... твой номер.
Он опустил глаза, потом повернул правую руку номером вверх и сравнил. Лицо его отвердело и потемнело. Не глядя уже на Женю, он медленно перелистал буклет и книгу, тщательно очень внимательно рассматривая фотографии. Потом закрыл и слегка отодвинул от себя.
- Да, - его голос звучал глухо. - Это так. Это... - он оборвал себя. - И... и что там написано?
Женя судорожно вздохнула и снова открыла книгу. Читать всё подряд или заботливо отмеченные Расселом места?
- Читай всё, - по-прежнему глухо сказал Эркин.
Не попросил, приказал. И Женя подчинилась.
Она читала, а он слушал. Не шевелясь, не меняя позы, глядя прямо перед собой в никуда широко раскрытыми глазами. У Жени перехватывало горло, она сбивалась, замолкала, но он ждал, и она снова читала. Сдерживая слёзы бессильного гнева. "...болевое воздействие как оптимальное регулирование сексуальных реакций... формирование и автоматизация навыков совокупления... использование племенного материала из резерваций... целенаправленная селекция в сочетании с жёстким отбором...". Переводя дыхание, она смотрела на Эркина, но его лицо окаменело и ничего не выражало, а лежащие на столе руки спокойны, он даже кулаки не сжал. "... представленные на смотр особи позволили сделать вывод о направленном разведении в лучших питомниках. Особо выделяется племенной питомник Исследовательского Центра. Проверка рабочих качеств, проводившаяся по единой программе, выявила определённые недостатки в дрессировочной работе..." Да... он что, не понимает, что так спокоен?! А может, и впрямь не понимает?
- Ты... ты понимаешь?
Эркин молча кивнул, И Женя стала читать дальше.
Когда она закончила и закрыла книгу, Эркин тихо и как-то равнодушно сказал:
- Теперь всё.
- Что всё? - не поняла Женя.
- Я не человек, значит, - Эркин с трудом выталкивал слова. - Кукла. Заводная кукла.
- Что ты говоришь? Опомнись!
Он по-прежнему глядел перед собой.
- Я думал: они так просто... куражатся над нами. От злобы. Все мы так думали. А они... книжки писали. Придумывали всё это, - у него задрожали губы, но он справился с ними. - Женя. Мне... мне уйти, да? Тебе... тебе неприятно будет... со мной... после этого...
- Замолол! - нешуточно рассердилась Женя.
Она резко встала, почти бросила обе книжки на комод, обернулась. Эркин по-прежнему сидел за столом, глядя в пустоту. Женя подошла, встала у него за спиной, положила руки ему на плечи. И впервые не ощутила его ответного мягкого движения.
- Кто-то что-то наврал, а ты...
- Это всё правда, - перебил он её. - Всё это с нами, со мной сделали. Всё так.
- Перестань, - она тряхнула его за плечи, вернее, попробовала встряхнуть, но он был как каменный.
- Я работал, Женя. Мне велели, я шёл и работал.
- Перестань! Со мной тогда, там, ты тоже работал?!
Женя сама не ожидала, что это вырвется. Они оба, не сговариваясь, ни разу за эти месяцы, с весны, не упомянули вслух об их первой встрече. Клиентки и спальника. Женя сказала и испугалась. И своих слов, и реакции Эркина. Он вздрогнул и упал головой на стол, как от удара, закрыл голову руками. Но Женя не отошла от него, не разжала пальцев, вцепившихся в его такие твёрдые сейчас неподатливые плечи.