Сэмми, по-бычьи нагнув голову, уставился в стол. Дилли, как и Молли, ухватилась за него обеими руками. Мамми, как-то обмякнув и сразу постарев, неподвижно сидела рядом со Стефом.
— И что ж, — у Стефа напряжённо сощурились глаза, — совсем ничего сделать нельзя?
— Они должны быть чьи-то. Иметь родителей, — спокойно ответил Фредди.
— Зимой вот, — осторожно начал Роланд, — на сборных, ну, когда справки давали, многие писались так, родителями. А сейчас как? Поздно уж наверное. Закрыты сборные.
Теперь все с надеждой смотрели на Фредди. Он выдержал эти взгляды.
— Почему ж поздно? Записать не проблема.
— А в чём проблема? — спросил Стеф.
— Им не бумага, а родители нужны, — усмехнулся Фредди.
— Бумага — последнее дело, — кивнул Стеф. — Но и без неё… А так-то? Мамми, скольких потянем?
Мамми встрепенулась, но ответить не успела.
— Пятерых-то много, — загудел Сэмми, — а вот ежели подумать…
— Одного и мы сможем, — кивнул Роланд, и Молли потёрлась щекой о его плечо.
— А, масса Фредди, — тихо спросил Ларри, — это только… кто не один можно? А мне если…
— Куда тебе, — сразу обрела голос Дилли. — Ты себя-то не прокормишь…
— Не тебя спрашивают, — огрызнулся Ларри. — За своим бугаём смотри.
— Решайте, — Фредди кинул в топку окурок и пошёл к двери. — Это уже ваши проблемы.
— А у кого записывать-то? — спросил его в спину Стеф.
— У лендлорда, — бросил, не оборачиваясь, Фредди. — Спокойной ночи всем.
— Спокойной ночи, масса… спокойненькой вам ночи… — проводил его нестройный гул голосов.
Фредди прикрыл за собой дверь и неспешно пошёл к их домику. А на кухне уже кричали и спорили.
Из-под двери Джонатана виднелся свет, и Фредди толкнул дверь. Джонатан сидел за столом и разбирал свои бумаги.
— Мне тоже сделай, — бросил он, не поднимая головы.
Фредди молча прошёл к бару и смешал два коктейля.
— Убрал уже?
— Да. Я сейчас, Фредди, только вот разберусь…
— Не дёргайся, я подожду.
Фредди оставил стаканы на полке и занялся камином. Вечера уже прохладные. Надо подумать об отоплении. Все выгородки плита не прогреет. А трубы далеко тянуть. Печки поставить, что ли?
— Ну, всё! — Джонатан быстро убрал в стол бумаги и подошёл к камину. — Чего они шумят?
— Детей делят, — усмехнулся Фредди. — Завтра к тебе записываться придут.
— Грозил?
— Зачем? — Фредди удобно расположился в кресле. — Я сказал про приют, и они перепугались. Слушай, Джонни, ты в питомнике бывал? Для них приют и питомник без разницы.
— Нет, — резко бросил Джонатан. — Не бывал. И ничего о питомниках не знаю. И знать не хочу. А ты…
— А меня Эркин просветил, — Фредди оглядел свой стакан. — Немного. Что к слову пришлось. И знаешь, что его больше всего удивляло? Он мне долго не верил. Что я ничего не знаю о рабстве, что не касался этого.
— И не касайся, — ответил Джонатан. — Ты что, поверил в поворот?
— Я очень не хочу его, Джонни. И чем больше думаю… Ладно, давай о деле. По-твоему, кого привезёт Генни?
— Он играет честно, — нехотя ответил Джонатан. — Тогда и посмотрим. А сейчас… Я нашёл карты учёта населения.
— А, вспомнил! Мы их так и не заполнили весной.
— Весной это и не потребовалось. Вот теперь и сделаем. Полностью, с фамилиями, составом семьи и прочим.
— А книги и контракты?
— Помечу, что смотри карту такую-то, — победно улыбнулся Джонатан. — А карты, как и положено, в Мэрию. Для удостоверений.
— Лихо! — хмыкнул Фредди. — И куда спешить?
— К очередной комиссии полный ажур. Потом… Ларри везём в Спрингфилд. С каким документом? То-то, Фредди. И остальным пора иметь имя, фамилию и удостоверение. Всё как положено. Как у людей. Вспомни Слайдеров.
— Да, — кивнул Фредди. — И парни за документы горели. И вообще… мало ли что.
— Ладно. Завтра всех и запишем, — Джонатан сладко потянулся в кресле. — Придадим, так сказать, законную форму стихийному процессу.
— Мг, — Фредди прислушался. — Вроде угомонились. Ну, там Стеф. Я сильно на него рассчитываю.
— Да, в отличие от них он знает, что такое семья…
Джонатан оборвал незаконченную фразу, и дальше они сидели молча.
ТЕТРАДЬ ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
С утра Джонатан сидел у себя за бумагами, и с утра же к нему ходили записывать детей и записываться самим.
Первой пришла Мамми. Со Стефом и двумя самыми маленькими. Тщательно отмытые малыши в топорщащихся новых рубашках и штанах крепко цеплялись за юбку Мамми и только молча таращились круглыми глазами. Стеф улыбался, но глаза у него были встревожены.
— Вот, мистер Бредли, — начал Стеф. — Надо бы бумаги оформить, как следует. Чтоб уже всё в ажуре было.
— Резонно, — кивнул Джонатан, доставая карточку. — Сразу уже на всех, я полагаю.
— А чего ж нет? — улыбнулся Стеф.
— Садитесь, — Джонатан коротким жестом показал на стулья. — Значит, Стефен Уордсворт, так?
— Так, — кивнул Стеф.
Имя, фамилия, год и место рождения, место жительства, род занятий. Стандартный набор. Тогда весной Мамми отказалась от имени, сказала, что стара для новых выдумок. Ну-ка, и сегодня будет упорствовать?
— И жена его… Так как тебя зовут, Мамми?
— Мария, масса, — гордо сказала Мамми. — Раз уж так положено, что имя обязательно, пишите Марией меня, масса.
— Отлично. А фамилия?
— Так что, масса, Стеф говорил, что у жены, значитца, одна фамилия с мужем.
— Да, — кивнул Джонатан, тщательно сохраняя серьёзное выражение.
— Так что по Стефу пишите меня, масса. И их тоже, чтоб уж по всем правилам было.
Малыши получили имена. Томас и Джеральд Уордсворты.
— Том и Джерри, — рассмеялся Джонатан.
— Так оно на деле и получается, — ответно рассмеялся Стеф и в ответ на быстрый взгляд Мамми коротко сказал: — Дома объясню.
Она кивнула. Год рождения у малышей один. По пять лет каждому, значит, и день один.
— Близнецы получаются.
— Ну и почему нет? — пожал плечами Стеф. — А день… Давайте вчерашний день и поставим.
Ушли Стеф и Мамми с детьми, пришли Молли и Роланд, ведя шестилетнего. Роланд держался уверенно. Всё-таки он себе имя с фамилией ещё зимой взял на сборном пункте, так что знает что и к чему. Молли страшно удивилась, что её имя полностью пишется как Мэри, и даже не хотела сначала, чтоб так писали, но Джонатан ей объяснил, что она останется Молли, а Мэри только на бумаге. Мальчишку они назвали Робертом.
— Я-то Рол, а он Робом пусть будет, — объяснил их выбор Роланд.
Джонатан кивнул, скрывая улыбку. Значит, раньше парня звали Ролли — Кругляш, а Роландом его сделали русские, выдавая документы. Что ж, резонно.
Очередностью, видимо, командовал Фредди. Выходили одни, минутная пауза и заходили следующие. Сэмми был сосредоточен и деловит. Десятилетнего быстроглазого мальчишку он крепко держал за плечо. Ну, этого следовало ожидать: Джонатан давно уже заметил, что за Сэмми хвостом бегает этот малец, подаёт гвозди, инструмент… Что ж, резонный выбор. Имя тоже заготовлено заранее. Билли. Неплохо. Дилли была необычно тихой. Видно, на этот раз решил Сэмми и настоял на своём. Доступным ему и понятным Дилли способом.
Последним пришёл Ларри, ведя за руку восьмилетнего малыша, одетого, как и все сегодня, во всё новое. Ну, Фредди — молодец, что оставил Ларри напоследок. Значит, и сам подойдёт сейчас.
— Садись, Ларри. Знаешь, что заполняем на всех сегодня?
— Да, сэр, мне сказали.
Ого! Ларри отказался от обычного рабского обращения?! Ну-ну, посмотрим, что дальше будет. Мальчишка, стоя рядом, только слегка покосился и продолжал очень серьёзно оглядывать комнату.
— Полностью ты…?
— Лоуренс, сэр.
— Хорошо. А фамилия?
Ларри медленно осторожно улыбнулся.
— Я думаю… Если я возьму фамилию Левине, это не будет слишком большой дерзостью с моей стороны, сэр?
Джонатан встретился с ним глазами и покачал головой.