— Ладно. Гнать не будем, пусть и дальше работают. Оба. Но чтоб больше… ни-ни. Один пусть за языком своим следит, а другой за руками. И чтоб зла друг на друга не держали.
— Дело, Старшой, — кивнул Саныч. — Давайте, мужики, оба, ну…
Лёгкими необидными толчками их подняли и поставили друг против друга. Эркин впервые открыто посмотрел на Ряху, маленького, щуплого, с бледными дрожащими губами… да раз такого надо терпеть, чтобы в бригаде остаться, стерпит он, конечно, смолчит, не в новинку ему терпеть и молчать, ещё в первом питомнике выучили. И он первым протянул Ряхе руку. Ряха судорожно схватился за неё.
— Ты… того… я ж не хотел… ты не думай… — лепетал он.
— Ладно, — Эркин заставил себя говорить спокойно. — Я тоже виноват.
— И всё, — встал Медведев. — И забыли.
Как только Ряха отпустил его руку, Эркин кинулся к своему шкафчику. Скорее, он же в школу опоздает, да ещё и поесть надо, хоть чего-то у лотошников по дороге купить.
— Ты это куда, как по тревоге? — не выдержал, видя его спешку, Колька.
— В школу, — ответил Эркин, запирая замок.
И вылетел за дверь, даже не слушая, кто там чего сказал. И бегом по коридорам мимо проходных.
— Куда спешишь?
— Эй, парень, без тебя не выпьют!
Он только отмахнулся в ответ.
На улице перевёл дыхание и, проверяя себя, поглядел на часы. Если не есть и бежать, то успеет впритык. Но хоть чего-то перехватить надо. И, как назло, ни одного лотошника по дороге. Дождь их, что ли, разогнал?
В маленькой булочной-пекарне он купил себе калач. Время потерял, конечно, но устоять перед запахом горячего хлеба не смог. А бежать и жевать тоже неудобно. Ладно, если и опоздает, то ненамного.
Эркин шёл спокойно, но быстро, на ходу откусывая от ноздреватого, словно дышащего хлеба. О сегодняшнем он уже не вспоминал. Старшой велел забыть, и он забыл. Обошлось, не выгнали — и слава богу. Доев калач, он прибавил шагу. Конечно, после полной смены без обеда, да перед учёбой одного калача мало, но ничего, приходилось и хуже.
Поднимаясь по ступеням Культурного Центра, он услышал, как в глубине здания заливается звонок и хлопают двери. Всё-таки опоздал! Досадливо чертыхнувшись, Эркин сдал мокрую куртку на вешалку и побежал в класс.
Когда прозвенел звонок, А Эркина всё не было, андрей переглянулся с остальными и, показывая недоумение, пожал плечами: сам, дескать, не знаю. А ведь и в самом деле непонятно. Открылась дверь и вошла Полина Степановна. Андрей вместе со всеми встал.
— Здравствуйте, — улыбнулась Полина Степановна, — садитесь, — и села за свой стол.
И вот тут, они только тетради раскрыли, в дверь постучали.
— Да, — повернулась к двери Полина Степановна.
— Здравствуйте, — в дверях стоял Эркин. — Можно войти?
— Здравствуй, — кивнула Полина Степановна. — Проходи, садись.
Эркин сел на своё место, и Андрей передал ему его тетради и учебник.
— Ну вот, — с удовольствием оглядела класс старая учительница. — Все в сборе. Начнём.
Эркин перевёл дыхание и раскрыл тетрадь, покосился на артёма.
— Всё нормально, малец, — сказал он камерным шёпотом.
А обернувшемуся к нему Андрею кивнул с улыбкой. Переброситься словом не удалось: началась проверка домашних заданий, и стало ни до чего. Хотя Женя и сказала, что ошибок нет, но мало ли что…
Андрей работал сосредоточенно и спокойно. Всё в порядке, Эркин пришёл, в библиотеке он взял себе две новые книги, в классе тепло, и рубашка прямо на нём высохла, — ну, всё прям-таки отлично. Эркин, правда, какой-то… взъерошенный, видно, бегом бежал, ну, если у брата проблема, то любую решим. Нас теперь двое, мы — сила.
Эркин очень старался, но что-то у него сегодня не ладилось. Он то и дело ошибался, зачёркивал, исправлял. Полина Степановна уже дважды удивлённо смотрела на него. Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, и, сильно нажав ладонью, разгладил страницы учебника так, что хрустнул корешок. И вдруг неожиданное:
— Мороз.
— Да! — вскинул он глаза на Полину Степановну.
Она доброжелательно улыбалась ему.
— Сходи, умойся и отдышись, — и, так как он медлил, кивнула. — Иди-иди.
— Да, мэм, — еле слышно сказал Эркин, вставая.
Сказал так тихо, что для всех только губы шевельнулись, но Артём услышал и испуганно посмотрел на него. Нахмурился, перехватив этот взгляд, Андрей. Но Эркин ничего не заметил.
По непривычно тихому и пустому коридору он прошёл в туалет. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Только сильно пахло табаком.
Эркин огляделся и решительно расстегнул рубашку. Нет, обливаться, конечно, глупо, ни солнца, ни полотенца нет, но умыться и обтереть грудь… Может, и полегчает. Он сам не понимает, что с ним.