Черт! Как не вовремя, сейчас бы рвануть по нити… Стоп! Нити то и нет! Убийца вычистил все следы ауры и теперь ни один следователь седьмого управления не скажет кто убил. Что это значит? Мысль ожгла как плеть, значит вот он я, убийца… На клинке кровь несчастного ювелира, отпечатки на револьвере мои, следы на полу и двери? Может быть…
Наручники защелкнулись, меня поволокли в управление полиции, благо рядом все. Полицмейстер ошарашенно рассматривает мой клинок и револьвер, кстати, тоже мой! Мой револьвер! Из железного сейфа в квартире!
– За что? – Мирон Евсеевич тяжело сел на стул напротив меня. – Что тебе он сделал? Тихий, так сказать, скромный человечек, пусть немного наживался, но это же…
– Я его не убивал.
Моя история никакого эффекта не произвела, все преступники мастера сказки сочинять, а тут все на лицо. Орудие убийства и сам убийца, попался случайно включив сигнализацию. Что тут еще решать? Осталась только одна надежда, на родное седьмое отделение.
– Не надейся, так сказать, на своих. – Лицо полицмейстера стало жестким. – Пока твой Михалыч из Архангельска вернется, пока узнает. Ты же у нас герой войны, вот и не захочешь сидеть в камере. Я тебя за Абрашу сам пристрелю, при попытке, так сказать, к бегству!!!
Не понял, когда это Михалыч в Архангельск уехал? Я ведь у него документы на патроны утром получал!
– Что, думаешь меня инструкциями запугать, мол должен сообщить по рации в Архангельск? Так Михалыч сам из рации лампу доставал, так сказать, образец для заказа, когда машину у меня утром брал. Говори!!! За что убил? Ну!!! Золота захотелось? Не знал что Абрам его нам на хранение сдает?
Абрам Моисеевич и правда скупал золото у старателей, но оно же в сейфе, при мне ведь нет ничего. Допрос был недолгим, меня отконвоировали в камеру и оставили подумать. Подумать и правда есть о чем, почему Мирон Евсеевич, местный полицмейстер, вдруг переменил ко мне отношение? Пять месяцев назад был сама любезность, вроде нигде не пересеклись интересами, так с чего такая на меня злость? Ладно, спишем на шок от убийства ювелира, может дружили? В этом деле другое важно, следы аур. Кто настолько сильный, что смог их затереть? Причем быстро, за несколько коротких минут, без зелий, хотя это надо проверить. Все равно, достаточно сильный или знающий, хотя это равнозначно, да еще спокойно прошедший в подсобку вместе с Абрамом Моисеевичем… Честно говоря кандидатур мало. Я, Тихон, да ведунья из деревни Малюта, больше никого за это время не выявил, ни по фону, ни по проявлениям. Тихон? Возможно, но зачем это ему? Да и вряд ли его пропустил бы ювелир во внутрь. Это был человек хорошо ему знакомый… Значит городской? Блин! Городом Михалыч занимается, придется дожидаться его чтобы хоть что-то узнать. Угу, а тут мне при попытке к бегству! Справиться с охраной не проблема, особенно если они не всем отделением меня конвоировать станут, но зачем? Парализацию я никак не освою, все что могу так это плети силы, а ими только убивать… Нет, побег исключаем.
В мои мысли все чаще проникало беспокойство, какая то тревога. Сначала решил, что это мое ощущение, еще бы, арест, угрозы. Затем понял, что это откуда-то из вне. Нарастающее давление, тревожащий силу ритм, требование бежать, нестись на встречу… Зов? Что-то нам рассказывали на лекциях, вскользь, тема про другое была. Что тогда прозвучало? Бесхозная сила, когда ее вместилище разрушается, зовет претендентов тем сильнее, чем меньше времени осталось! Зов? Точно! Что еще сказал преподаватель? Первыми, как правило, на зов откликается нежить, поэтому передача силы в конце жизни обязательна для всех ею наделенных. Как сейчас помню округлившиеся глаза девушек. Тут же вспомнил зеленые глазищи Жени…
Стоп! Не отвлекаться! Зов есть, при чем здесь это? Как это связано с тем, что я сижу в камере? Никак, значит думаем, что еще я упустил.
Камера довольно холодная, да и ужином не торопятся угощать. Принялся колотить в дверь.
– Чего тебе? – Отворилось окошко в двери.
– Ужин когда? – Разглядел сонную ряху охранника. – Да одеял пару принеси, холодно!
– Мирон Евсеевич не велел, так сказать! – Ряха заржал, думая что смешно спародировал начальника.
Бывают же такие? Думают раз он с другой стороны, то уже царь и Бог. Тьфу!