Пришедший в боевой восторг Аналитик не мог остановиться, пока не закончилась первая лента. Он за секунды зарядил вторую и начал добивать то, что еще имело хоть какую-то физическую форму. Когда пулемет наконец заклинило от всего попавшего в него дерьма, он бросил его на покрытую кусками тел мраморную плиту и полез за гранатами. Вместо гранаты он сначала по ошибке вытащил Альфреда и чуть было не оторвал тому хвост вместо чеки взрывателя. Раздавшийся визг привел его в чувство, и он сделал паузу, чтобы обозреть результаты боестолкновения. Единственным, что еще чудесным образом уцелело в пещере, оказались белый как снег Уриэль, стоявший столбом прямо перед Аналитиком, и стол с замученным помощником Михаила. Все остальное превратилось в толстый слой обломков, обрывков и объедков. Мутным взглядом убийцы Аналитик посмотрел на Уриэля и сказал:
— Не знаю, что старый святоша скушал на ужин, но это точно было что-то острое! Стой здесь и жди! Понял, недобитый? А ты знаешь, что мой дед вас, сволочей эсэсовских, в плен не брал?
Уриэль закивал белым лицом с плотно сжатыми бесцветными губами так же истово, как в свое время кивал ему Детектив во время встречи в морге. Аналитик подошел к столу с уже не подававшим никаких признаков жизни помощником Михаила. Магнитола молчала. Он достал одну из гранат, выдернул чеку, положил ее на покрытую смертным потом грудь небесного воина и страшно крикнул «Ложись!». Он успел пробежать с десяток метров и бухнуться лицом в дебри, когда граната бабахнула так, как будто это была бомба-пятитонник. Половина потолка обвалилась в пещеру. Когда дым рассеялся, сквозь огромную дыру показался дневной свет: страшное оружие не только уничтожило следы электрических экспериментов, но и проломило вход в вертикальный туннель грузового лифта, выходящего к Большому Порталу. Протерев глаза, Аналитик вытащил из карманов жмурящихся крыс, сдул с них мраморную пыль и, поцеловав в грустные усатые морды, молча опустил на пол. Он явно не собирался брать их в предстоящее путешествие. После этого он взял в руки неразлучный «шпандау» и скомандовал Уриэлю:
— Ну а теперь мы прокатимся! Нагнись-ка, любезный!
Часть третья
When a certain shameless fellow mockingly asked a pious old man what God had done before the creation of the world, the latter aptly countered that he had been building hell for the curious.
John Calvin, Institutes (1536)
Когда один бесстыжий человек насмешливо спросил старого праведника, чем же Бог занимался до того, как сотворил мир, тот быстро нашелся и ответил, что Бог строил Ад для любопытных.
Джон Кальвин:. Институты (1536)
Глава 1
В прежней жизни писатель Амброс Бирс был заядлым и нераскаявшимся грешником. Он дважды воевал, хронически болел малярией и писал богохульные книги. Он спал с множеством женщин — замужними и девицами, белыми и черными, пил как конь, бил и был бит другими, женился, развелся, родил и похоронил двоих сыновей. Он долго был королем журналистики Западного побережья США и наделал немало шума на побережье Восточном, равно как и в викторианском Лондоне. Словом, он много чего повидал за свою богатую приключениями жизнь и заслуженно стал героем многих книг и вампирского боевика «От рассвета до заката III». Но даже жарким июньским днем 1864 года, в бою под горой Кенессо, когда пуля конфедератов расщепила ему висок, он не испытывал таких мук, какие ему пришлось переносить сейчас.
«Сейчас» означало бот уже полувековое исполнение ежедневного наказания, определенного ему безжалостной бюрократией Ада. Первоначально, когда он только попал сюда после смерти, произошедшей при никем пока не выясненных обстоятельствах (то ли пуля, то ли мачете мексиканского бандита, то ли цирроз печени), Служба Покарания обрекла его пить козлиную мочу пополам с денатуратом, пытаясь, видимо, таким образом дать понять, что не надо было, дядя, так злоупотреблять спиртным в жизни мирской. Спустя несколько десятилетий демоны из отдела инспекций, к своему немалому удивлению, обнаружили, что старый алкоголик не только не испытывает отвращения к предписанному коктейлю, но еще и предпочитает его всем прочим из широчайшего ассортимента, доступного полноправным обитателям Геенны Огненной. И вот, чтоб было неповадно всем прочим алкоголикам, Амбросу определили ежедневное мучение, изощренность которого вызвала холод в спине даже у видавших виды ветеранов грехопитомника.