Когда этот нехитрый, но оригинальный план был доведен до экипажа, летчики пришли в ужас и, забаррикадировавшись в кокпите, выразили свое категорическое несогласие с тем, как собирались поступить с их пассажирами, и бизнес-партнерами. После чего группа возбужденных офицеров в течение короткого времени обсудила альтернативные варианты действий, включавшие в том числе и взятие кабины пилотов штурмом. К счастью, к этому моменту пар был уже выпущен: ведь всем известно, что русский человек по своей генетической природе на самом деле добр, миролюбив и отходчив! Да и самолет решительно пошел на снижение, приближаясь к раскаленному бетону посадочной полосы в Луанде, что вновь привлекло внимание к танку, опять со скрипом наклонившемуся, но теперь уже в другую сторону. В общем, с «летунами» был достигнут быстрый компромисс, и в итоге африканские негодяи, покусившиеся на самое святое для русского человека, были взяты за руки и за ноги и после раскачивания выкинуты из полуоткрытой рампы на упомянутый бетон, пока самолет рулил к своему зарезервированному месту стоянки.
«В общем, полетали!» — завершил эту историю Полковник под одобрительный смех своих собеседников. Последовал обмен еще несколькими вполне реальными анекдотами на ту же занимательную тему межрасового общения в экстремальных ситуациях, была выпита еще одна бутылка водки, и наконец наступил этап, на котором можно было, никого не обидев, прекратить общение и уснуть, улегшись, на чехле для авиадвигателя.
Когда после тринадцати часов полета Полковник смог наконец вновь вдохнуть вонючую красную пыль Луанды, солнце уже прошло пик своего убийственного воздействия на не сумевших найти тень европеоидов. Обосновавшись в очень непритязательной гостинице или, скорее, общежитии, принадлежащем российскому посольству, и приняв освежающий душ под тоненькой струей прохладной воды, Полковник сел возле кондиционера и решил еще раз подумать о происходящем. Из щелей едва справляющегося с жарой устройства периодически выглядывали тараканьи усы таких размеров, что можно было только догадываться о том, как же чудовищно должны были выглядеть их владельцы. Усы отвлекали. Полковник хряпнул железной ладонью по пластиковой панели. Хитиновые прутья на какое-то время исчезли. Полковник меланхолично подумал, что размер ангольских насекомых находится в обратно пропорциональной зависимости к размерам, скажем, куриных яиц и клубники, всегда бывших до обидного мелкими и дорогими.
Выражаясь дубовым языком официального отчета, Полковник прибыл сюда «для выявления дополнительных свидетельств» как инцидентов, предшествовавших исчезновению Аналитика, так и возможных новых связей этого происшествия с событиями в пустыне Негев. Поскольку не прекращающиеся ни на минуту лихорадочные усилия нескольких не самых плохих спецслужб мира еще так и не выявили каких-либо следов пропавшего термоядерного устройства и его таинственных похитителей, нервишки у руководителей этих секретных учреждений начинали пошаливать. Ежедневные разносы у демократически избранных лидеров, связанные с этим печальным фактом, становились с каждым разом все более жаркими — с использованием ненормативной лексики, способной поразить воображение даже профессиональных лингвистов. Это никак не прибавляло шпионским начальникам ни душевного покоя, ни сна, ни хорошего настроения. То, что в любую минуту новые владельцы «ковчега» могли начать шантажировать весь свободный мир или просто взять и поднять на воздух средних размеров европейскую страну, лишь делало кислотные потоки, разъедающие стенки начальственных желудков, всё более обильными и едкими. В результате никогда еще кабинеты начальников не пахли так одинаково дурно. Смрад в этих шпионских храмах с специально искривленными от прослушивания стеклами и вмонтированными в письменные столы пулеметами усугублялся стоялой вонью сигаретных окурков, так как некоторые начальники постарше, не курившие со времен Карибского кризиса, теперь не выдержали и посылали референтов за пачками курева «покрепче». Некоторые, чтобы поддержать себя и не развалиться окончательно, понюхивали кокаин. Все без исключения, кто временно, а кто и навсегда, потеряли интерес к сексу.