У санитаров были большие, белые, подобные лебединым, крылья, которые и позволяли им передвигаться гораздо стремительнее, чем он сам. Эти крылья тут же совместились со страшным воспоминанием о незнакомце с лицом демона и лазере (или черт его знает чем!), выжигающем дыру в мостовой. «Господи! — испугался Аналитик. — Да ведь это же ангелы! И что же тогда получается? Где это я? Это Рай? Не может быть! Меня бы сюда не пустили! Я умер?!! А почему изжога? Разве у мертвого в Раю бывает изжога? А может, это — Ад?! А как же Лена? Служба? Родители? Что я буду тут делать?» Голова Аналитика закружилась от быстрой череды панических вопросов. Парить ему внезапно расхотелось, и он по крутой дуге влетел обратно в открытое окно своей комнаты, чуть не попав головой в одну из стен. Возле стены услужливо материализовался удобный кожаный диванчик. Аналитик, не в силах удивляться успехам местной мебельной промышленности, бессильно опустился на него.
Несмотря на полученный шок, значительно превосходивший шок от явления говорящей жабы, его сознание не могло не отметить всю иронию ситуации: казалось бы, попал в Рай, так радуйся перспективе вечного блаженства! Откуда же такая тоска, как будто тебя посадили в тюрьму или в первый раз призвали в армию? Видимо, надо просто привыкнуть? Но все же, а как все те, с кем было приятно или даже неприятно общаться в том, прежнем мире? Конечно, оставалась возможность вечного общения с ними и здесь, в Раю. Но, с другой стороны, большинство его знакомых никак не должны были попасть сюда. Опять возникал вопрос: а что же все-таки делал здесь он сам? Ведь даже если попытаться забыть смертный грех в ангольской саванне, который он совершил в бою, защищая свою жизнь, были в его жизни и другие ситуации, иногда напоминающие о себе муками совести и бессонными ночами: разбитые женские сердца, проигнорированные страдания африканских детей и многое другое — типичный набор пожившего в современном мире зрелого человека. Более же всего его мучили воспоминания о двух партизанских госпиталях, на которые он по ошибке навел штурмовую авиацию и десантников.
— Короче, — сказал вслух Аналитик, — что я тут делаю?
В этот момент в комнате непонятно откуда появился рослый ангел в потрепанной дерюжной рясе, в котором можно было узнать посланца небес, постоянно опаздывавшего в первой части и перенесшего Аналитика в Рай. У него было смуглое мужественное лицо хорошо сохранившегося пожилого испанского рыбака — тонкие черты, ярко-голубые глаза и сеточка симпатичных морщин под глазами. Сквозь очень поношенную и простую одежду проглядывало мускулистое тело профессионального солдата. Аналитику почему-то стало понятно, что этот ангел — существо одновременно заслуживающее всяческого уважения, но и вполне бессердечное.
— Извините, — смешался он и тут только заметил, что говорит на незнакомом ему языке, — я не пойму, где я и как сюда попал. Может, вы объясните?
— Пожалуйста, — отвечал ангел, — вы находитесь в Раю, вернее, в той его особенной части, которую миряне часто называют Эдемом.
— Так это правда?! — поразился Аналитик. — И это здесь жили Адам и Ева? А вы здесь главный?
— Главный здесь — Бог, наш Отец и Пастырь, — терпеливо ответил его собеседник, — я же несу ответственность за безопасность Рая и его обитателей.