— Да, дом очень старый. В этом есть и преимущества, и недостатки. Даже не знаю, чего больше, — усмехнулась Тина. — Так что же хотел Димас? Просто отыскать родственников? Или что-то передать?
— Скорее, получить! — толстяк наклонился вперед и внимательно смотрел на Тину. Его улыбка исчезла.
— Получить?! — изумилась женщина.
— Именно получить. По словам Димаса, в подвале этого дома спрятана некая вещь, принадлежащая ему. И он хотел бы получить ее обратно. Нам поручено принять ее от вас и передать нашему клиенту.
— Но я понятия не имею, о чем идет речь! — воскликнула Тина.
Происходящее перестало ей нравиться. Поздно вечером приходят двое незнакомцев, рассказывают о внезапно ожившем престарелом родственнике, да еще и требуют отдать им неизвестно что… как-то все это странно. Она, правда, никогда не сталкивалась с адвокатскими конторами и не знает стиля их работы… но все равно история, рассказанная милейшим господином Мессанжем, явно отдавала неприятным душком. Да еще и мрачный мистер Смит за спиной…
— Ну, разумеется, вы не знаете! — с готовностью согласился с ней толстяк. — Зато знаем мы. Господин Антониди весьма подробно описал нам местонахождение интересующей его вещи. От вас потребуется лишь малая любезность: проводить нас в подвал этого замечательного дома.
— Простите, господа, но прежде чем оказать эту любезность, я хотела бы получить подтверждение ваших слов. Полагаю, мой родственник оставил для меня какое-то письмо? И еще… я хотела бы знать, о какой вещи идет речь, — Тина старалась говорить твердо, не выдавая своего испуга.
Ей было очень страшно: она внезапно осознала, какую глупость сделала, впустив в свой дом двух незнакомых мужчин. И теперь лихорадочно соображала, как выпутаться из этой ситуации. В то, что господа Смит и Мессанж действительно выполняют волю ее престарелого родственника, она уже совершенно не верила.
— Госпожа Антониди, к чему эти формальности? — толстяк досадливо поморщился. — Ну, положим, покажем мы вам это письмо… откуда вам известно, что оно написано именно Димасом, а не, допустим, моим милейшим коллегой? Вы что, знаете почерк вашего исчезнувшего прапра… уж не знаю, кем он вам там приходится? А что касается искомой вещи… пожалуй, я скажу вам, что это. Амфора. Старая маленькая амфора, не представляющая никакой исторической ценности и не нужная никому… Кроме нашего клиента, разумеется. Ну посудите сами, Тина, этот глиняный горшок провалялся в вашем подвале бог знает сколько лет… и провалялся бы еще столько же, если бы уважаемый Димас о нем не вспомнил. Вы благополучно жили без него прежде и чудеснейшим образом проживете и впредь. А нам — маленькая, но радость: выполнить прихоть нашего клиента. Для нас, адвокатов, желание клиента, знаете ли — закон! — Мессанж с трудом выкарабкался из глубокого кресла и подошел вплотную к Тине, нависнув над ней необъятным пузом.
Тину передернуло от обдавшей ее волны ядреного запаха пота вперемешку с флюидами дорогого парфюма. Толстяк, видимо, пытался заглушить свой естественный аромат, вылив на себя литр одеколона, но не преуспел. Откуда-то сверху, из-за закрывшего обзор живота, донеслись слова Люка Мессанжа:
— Итак, вы проводите нас в подвал?
Тина молча кивнула. Пузо отодвинулось, освобождая ей дорогу. Женщина встала и направилась на кухню. Она не оборачивалась, но по топоту и сопению толстяка поняла, что ночные визитеры последовали за ней.
Дверь в подвал находилась сразу же за огромной старой плитой, которой давным-давно никто не пользовался. Тина готовила на современном «Аристоне», а этого древнего монстра, сложенного из обтесанных камней, не убрали до сих пор по одной лишь причине: для того, чтобы поднять хотя бы один из составляющих плиту камней, потребовалось бы разобрать крышу и подогнать подъемный кран. Так и стояло каменное чудовище, превратившись в неотъемлемую часть старого дома. А еще в огромном зеве плиты, закрывающемся толстой чугунной дверцей, очень удобно было хранить старые, ненужные в данный момент вещи.
Среди прочего хлама, в недрах старой плиты хранилось ружье. Очень давно, еще в ту пору, когда они с Марком не потеряли еще надежды родить ребенка, муж любил на досуге поохотиться на материке. Они с друзьями, бывало, пропадали на неделю и возвращались одичавшими, обросшими щетиной, но зато невероятно гордыми своей скудной добычей. Как-то она упросила Марка взять ее с собой. Нельзя сказать, что несколько дней первобытной жизни в лесу и погоня за одиноким несчастным зайцем привили ей любовь к подобному времяпрепровождению, но было весело. В последние годы Марк на охоту не ездил, как-то не до того было. А ружье засунул в плиту вместе с парой коробок патронов к нему.