Молодые супруги Агрест тонули в восхищённых взглядах. В каком бы месте они ни появились, как бы ни выглядели, они всегда приковывали к себе внимание. Улыбчивые, общительные, добрые, готовые помочь всем и каждому.
Созданные друг для друга.
Скромная красавица Маринетт, сумевшая талантом и целеустремлённостью добиться расположения непоколебимого Габриэля Агреста. Она была объектом всевозможных сплетен и пересудов, но её неподдельная искренность усмиряла злые языки.
Солидный возмужавший Адриан, превратившийся из хорошенького мальчонки в широкоплечего статного мужчину. Он, к огромной зависти многих француженок, даже не успел побыть завидным женихом, уже в коллеже отдав своё сердце очаровательной тогда ещё однокласснице.
Их практически никогда не видели порознь. Маринетт всегда была рядом с Адрианом, куда бы ни заносила его работа. Адриан никогда не оставлял Маринетт, служа ей надёжной опорой и поддержкой на её нелёгком профессиональном пути.
На интервью их часто спрашивали, как им удаётся не надоедать друг другу, находясь постоянно вместе.
«Вместе? Вы очень ошибаетесь!» — каждый раз смеялся Адриан. — «Я целый день не вижу свою жену, на работе Маринетт Агрест исполняет обязанности жутко ворчливого и вечно недовольного дизайнера!»
Сама Маринетт в ответ на это только улыбалась и качала головой, жалуясь на свою главную модель, которая, будучи взрослым мужчиной, постоянно капризничает, норовит пораньше сбежать с работы домой и частенько нарушает диету, а ей потом выкройки переделывай…
Они спорили и подшучивали друг над другом, но в их словах никогда не было ни капли злобы — только всепоглощающая любовь и нежность пропитывали каждый их взгляд, каждый жест, каждое малейшее движение.
Адриан и Маринетт были как единое целое, и ни одна живая душа не могла даже подумать, что в их эталонном союзе может быть что-то не так.
***
Кот Нуар всегда защищал Ледибаг, не думая о себе. Маринетт помнила, как Адриан, стоя перед ней на одном колене, клялся вечно любить её и оберегать от всех невзгод.
Он, наверное, никогда не предполагал, что ему нужно будет защищать её от самого себя.
Когда это началось, Маринетт не могла сказать — лишь винила себя в том, что где-то недостаточно выражала свою любовь, где-то дала Адриану повод усомниться в себе.
Первый раз вспылил Кот Нуар, увидев, как Ледибаг фотографируется с парой фанатов. Он спрыгнул прямо перед камерой, испортив одну из последних фотографий. Сверкнул фирменной улыбкой, отпустил пару свойственных лишь ему шуточек и в который раз во всеуслышание заявил о своих законных правах на Ледибаг, взяв её ладошку в свою.
— Котёнок, отпусти, мне больно, — одними губами прошептала Леди и чуть потянула на себя руку. — Пожалуйста, пусти.
Пальцы в когтистой перчатке ещё сильнее сжались на хрупкой ладони. Кольцо, подаренное когда-то Котом Нуаром своей очаровательной напарнице, врезалось в кожу сквозь ткань костюма. Ледибаг, закусив щёку, попробовала высвободить руку, но сделала себе только больнее.
— Пр-рошу нас пр-ростить, — мурлыкнул Кот, ухмыльнувшись, — но мы с мяуей Леди очень спешим, — и впервые отказал в совместном фото, сославшись на неотложные дела.
Ледибаг только успела извинительно улыбнуться, когда Нуар, притянув её к себе за талию, взмыл ввысь.
— Что это было? — хором спросили друг у друга они, оказавшись среди крыш. Ледибаг едва сдерживала слёзы, прижимая к груди болезненно пульсирующую руку.
Кот Нуар гортанно рычал, не пытаясь скрывать свою ярость.
— Ты ещё смеешь у меня спрашивать? — рявкнул он, резко метнувшись к сжавшейся Леди. — Ты смеешь спрашивать? Какого чёрта ты обнималась с этим уродом?
— С к-каким? — сглотнула героиня. — Кот-тёнок, т-ты о чём?
— Там, внизу, — выплюнул Нуар, перекрыв пути отступления предплечьями и вдавливая её в стену.
— К-котёнок, это же п-просто была фот-тография… — оправдывалась Ледибаг, упираясь руками в его грудь. Ладонь нещадно ныла, но Кот не отстранялся.
— Я всё видел!
— Мы просто сфотографировались, — голос Леди немного окреп. — А ты сделал мне больно!
— Тебе я никогда не делаю больно, — Нуар прошептал это почти зловеще, взяв в свою руку ладонь Ледибаг. — Потому что ты моя, — он оставил на тыле поцелуй и продолжил дорожку по руке вдоль вен. — Ты только моя, — разведя её руки в стороны, он прижался к ней всем телом.
Поцелуи — горячие, страстные, нетерпеливые, — перешли на шею, и Ледибаг невольно застонала, запрокинув голову и поддавшись ласкам. Обида тут же растворилась, оказалась забыта под натиском властной ласки.
— Твоя, Котёнок, — выдохнула она, сжимая освобождёнными руками мощные плечи, — твоя… — её слова скрылись в глухом скрипе молний на костюмах.
***
Маринетт не обратила внимания на тот первый… инцидент.
Мало ли, может она и правда не заметила, что фанат перешёл границы дозволенного? Пусть даже рядом была его девушка, а сама Ледибаг уже несколько лет мадам Нуар, как её окрестили в Ледиблоге… Многих, очень многих это совсем не останавливает. А Адриан… Наверное, у него просто день тогда тяжёлый выдался — тем более, больше он не был так груб с нею, став снова самим собой.
Маринетт легко выкинула из головы дурные мысли и не возвращалась к ним, пока его одревеневшие пальцы не впились в её рёбра во время простого объятия.
Они тогда были в гостях в пекарне — Том и Сабина каждый раз бурно радовались приходу любимых детей. Маринетт осталась посекретничать с мамой, Адриана на кухню за гостинцами увёл отец…
— Боже, кого я вижу! — раздалось с порога под задорный звон колокольчика. Маринетт и Сабина оглянулись и тут же заулыбались. — Мари-Мари, а я-то помню тебя совсем крохой!
— Добрый день, мсье Руэль! — Маринетт подбежала и обняла невысокого мужчину, продолжавшего свои восхищения. — Какими Вы здесь судьбами?
Выпрямившись, она взяла его под руку и провела к одному из столиков, на который Сабина уже ставила чашки и сладости. Слушая рассказ и отвечая на вопросы давнего друга семьи, Маринетт мимолётно взглянула на Адриана, стоящего в дверях кухни.
Застывшего каменным изваянием.
Она тут же отвлеклась от разговора и вопросительно посмотрела на него. Руки Адриана до побеления сжались в кулаки.
— Что-то не так? — она подошла к нему под жёстким внимательным взглядом. Адриан будто пытался высмотреть что-то на её лице. — Котёнок? Всё хорошо?
Он не ответил — лишь шумно выдохнул, на мгновение прикрыл глаза…
— Мадам Чен, мсье Дюпен, — его лицо озарила привычная улыбка, которая лишь для Маринетт выглядела оскалом, — простите, нам нужно уйти. Звонил отец, что-то срочное в офисе.
Она не успела спросить, когда позвонил Габриэль и что такого могло случиться в закрытом на выходные офисе — лишь почувствовала, как пальцы Адриана, приобнявшего её за талию, с силой вдавливаются в рёбра, а короткие, едва заметные ногти впиваются в нежную кожу.
Том и Сабина огорчились, но Адриан пообещал, что они обязательно заедут на неделе, и родители тут же переключились на гостя.
— Котёнок, родной мой, ты чего? — дрожащим голосом произнесла Маринетт, когда он буквально швырнул её в их квартиру. — Я же объяснила, клянусь, это друг семьи!
Она споткнулась, но смогла удержать равновесие, в последний момент ухватившись за что-то. Прижавшись к стене и обернувшись, она испуганно взглянула на Адриана, смотревшего на неё страшным, диким взглядом. Он замахнулся, и через секунду в нескольких сантиметрах от уха вскрикнувшей Маринетт вдребезги разбился брелок с ключами от машины.
— Какого дьявола? — Адриан подошёл вплотную, не оставляя шанса даже защититься, и ей стало ещё страшнее. Он не кричал, но от утробного рокота его голоса Маринетт задрожала всем телом. — Какого дьявола ты с этим обнималась?
— Ад-дриан, р-родной, я ж-же сказала, м-мсье Руэль… — она сглотнула, но не разрывала зрительного контакта, желая показать в глазах всё то, что не получается выразить словами. — О-он д-друг нашей с-семьи, он м-меня с самого детства з-нает…