Лили знала, что её собственное детство не прошло, оно остановилось. Остановилось, как и сердца близких ей людей. Почти пустой альбом служил Лили напоминанием о том, как быстро она перестала бороться за счастье. На самом деле она никогда и не пыталась начать жить по-настоящему после смерти родителей. Из огромного множества возможных страниц жизни она воспользовалась лишь ничтожной их частью, которую написала только тогда, когда рядом были любимые люди. С уходом этих людей не было написано ни строчки, а те буквы, которые Лили неразборчиво выводила, растворялись в смерти, идущей рука об руку с жизнью. Смерть не бывает временной или частичной. Если она приходит, то полностью поглощает того, кто близко с ней столкнулся, и остаётся в сознании этого человека навсегда.
Глава 8
– Знаешь, чем мне нравится Джек? – радостно спросила она.
– Даже не догадываюсь, – насмешливо ответил Алан.
– Он не боится смерти, не боится утонуть. Потому что знает, что делает это во имя своей любви, которая будет жить вечно.
– И почему женщины любят всё драматичное?
– Понятия не имею, а почему мужчины любят всё ироничное?
– Чтобы дать оценку драматичному.
Лили заулыбалась и щёлкнула Алана по носу.
– Если будешь задирать свой нос, я больше не буду смотреть с тобой фильмы.
– Это ты называешь фильмом? Хорошие фильмы заставляют человека задуматься о смысле его бытия. Вряд ли ты думала об этом, когда усердно обливала слезами мою футболку.
– Как ты вообще живёшь без сердца? – возмутилась Лили. – Нет, серьёзно, Алан, где делают таких чёрствых людей, как ты, которых не трогает за душу “Титаник”?!
– Прошу тебя, Лилс, не начинай…
– Не называй меня так! – Лили кинула в Алана подушкой.
– Что это? Ты слышишь? – Лили обернулась и посмотрела назад, а Алан громко расхохотался. – Малыш взбунтовался?
– Ты не знаешь, что такое настоящий бунт. Если будешь и дальше меня раздражать, я тебе покажу, – для убедительности девушка погрозила кулаком. Алан взял её кулачок в руки и весело потряс.
– Ты ведь понимаешь, что этим комочком меня не прошибёшь?
– Я бы не была в этом так уверена.
– Почему?
– Я настроена решительно, в отличие от тебя.
– Откуда тебе знать, как я настроен? Только не говори мне, что разбираешься в людях.
– Да я и не разбираюсь, – ухмыльнулась Лили. – Люди анализируют себя, приходят к каким-то выводам, а я просто считываю с них то, что они сами о себе думают.
– Ух, ты. Научишь?
– Извини, но ты плохо поддаёшься дрессировке. Я четвертый день заставляю тебя сходить к Норе и признаться ей в том, что у нас ничего не готово.
– Ты права. Надо что-то с этим делать.
– Ага, но я не хочу. Ты заразил меня своим ленивым образом жизни.
– Прости. Я специально.
– Ты хотел сказать “неспециально”?
– Нет, специально.
– Ах ты…
– Иначе ты бы просто замучила меня с этой статьёй.
– Неправда! Ты меня мучил.
– Ну ладно, я.
– Печенье закончилось. Принеси ещё.
Алан пошёл на кухню, а Лили принялась размышлять. Алан выглядит весёлым, щедрым, обладает чувством юмора. Он создает впечатление человека, с которым можно очень легко и непринуждённо общаться. Уже третью неделю Лили приходила к нему в гости, и они вместе проводили время: смотрели фильмы, читали книги Алана, обсуждали его друзей. Им вовсе не хотелось работать над созданием статьи, из-за которой они раньше ссорились. Пару раз в неделю Лили удавалось вытащить Алана в свое любимое кафе “Сон океана”. Там он познакомился с друзьями девушки. Они тоже писали стихи и восхищались творчеством Алана Росса. Для них знакомство с писателем стало невероятным сюрпризом, за который они не переставали благодарить Лили.
Алан похлопал Лили по плечу, и она обернулась.
– О чём ты опять задумалась? Неужели всё-таки решилась меня отравить и подсыпала яд в мою еду? – Лили рассмеялась и махнула в сторону Алана рукой.
– Не говори глупости, – ответила она. – Я делала это и раньше.
– Вот как? Тогда почему я жив?
– Твое присутствие обременительно для меня, но на данный момент вполне терпимо, поэтому я подсыпаю тебе яд в маленьких дозах. Он постепенно накапливается в твоём организме, и, когда ты мне надоешь, я быстро расправлюсь с тобой.
– Значит, пока что я тебе не надоел?
– Нет, но до тех пор, пока ты развлекаешь меня. Хотя, кто знает, что будет потом? В конце концов, то, что доставляет людям радость, надоедает им больше всего.
– Источником твоей радости служит доставление страданий другим людям, но тебе такая радость не надоедает. И мне кажется, что никогда не надоест.
– Негодник, ты меня раскусил, – Лили дерзко улыбнулась, и Алану захотелось её обнять. Ему нравилось, когда они подначивали друг друга. В этом присутствовал отголосок их недавней вражды, которую Лили теперь считала бессмысленной и глупой. Она именно так Алану и говорила. Но мужчина понимал, что неприязнь девушки к нему вовсе не была глупой: интуитивно Лили чувствовала, что писатель хочет подчинить её своей воле и использовать, как марионетку, в своих целях. Пусть и главной целью Алана было желание сделать их обоих счастливыми, его это нисколько не оправдывало. Лили не должна была об этом узнать, иначе их дружеским отношениям наступил бы конец.