Лили и Алан вернулись в отель. Они теперь занимали один номер и постоянно проводили время вместе. Перед тем, как лечь спать, Алан подошёл сзади к девушке, которая стола у окна и тоскливо смотрела на море, с каждой минутой становившееся всё чернее. Он обвил Лили своими крепкими руками и тихо произнес:
– О чём задумалась, малышка?
– Ни о чём. Придумываю рифму для последней строчки своего стихотворения.
– Надо же, – Алан помедлил, а потом сказал: – Ты как-то забыла свою сумку в кафе, и я заглянул в неё из любопытства.
– Алан!
– Признаю, что был плохим мальчиком, но ведь мы с тобой тогда конфликтовали.
– Ладно, это в прошлом. Любопытства к моим делам у тебя не отнять, но вот что-то я давно не видела, чтобы сам что-нибудь писал.
– А ты думаешь, зачем я здесь? Ищу вдохновение.
– Значит, собираешь материал.
– Лили, ты мой материал, – нежно рассмеялся Алан, поцеловав девушку в шею.
– Оказывается, это приятно быть чьим-то материалом, – улыбнулась она.
– Хочу напомнить про нашу поездку завтра утром. Всё в силе? Ты готова к приключениям?
– К приключениям то я готова, но вряд ли блуждание по зелёному лугу в окружении сонных овечек можно назвать настоящим приключением.
– Но ради меня ты готова стерпеть скучающих овечек? – уточнил Алан.
– О да!
– Отлично. Теперь спать, – Алан снял с себя футболку и посмотрел на Лили.
– Готово! Последняя рифма придумалась сама собой, когда я посмотрела на твоё невзрачное тело, – развеселилась она.
– Иди ко мне, – он протянул руки к девушке, и Лили упала в его объятия.
Алан купил дневные билеты и поехал вместе с Лили на автобусе знакомиться с меловыми утёсами Истборна. Дорога заняла всего двадцать минут. За это время Лили и Алан вдоволь насмеялись, наблюдая из окна живописные деревеньки и смешных овечек, сонно щипающих траву. Девушка рассказывала Алану, как Майкл учил её утром писать картины углём, на что писатель лишь улыбнулся.
Автобус остановился вдоль побережья Ла-Манша между городами Сифорд и Истборн, в паре километров северо-западнее Бичи Хед, где была расположена группа меловых скал, получившая название “Семи сестёр”, хотя пиков в группе скал не семь, а восемь. Туристы вышли из автобуса, чтобы самим изведать живописные места. Со стороны моря были видны мерцающие белые скалы. Их ослепляющая белоснежная красота, которую люди наблюдали, затаив дыхание, оказывала сильное магнетическое воздействие. Туристы принялись подниматься на склон, а Алан и Лили, опьянённые холодным свежим бризом, отделились от толпы и пошли в другом направлении, беззаботно взявшись за руки. Они шли на юго-восток и незаметно для самих себя оказались на известном утёсе Бичи Хед, считающимся самым высоким меловым утёсом Великобритании и достигающим высоты сто шестьдесят два метра.
Влюблённые стояли на самом краю утёса, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели в бескрайнее море. Ощущение было такое, словно они прикоснулись к чему-то непостижимо прекрасному. Алан и Лили будто находились на границе вечного моря и бескрайнего неба, не касаясь ни того, ни другого. Посмотрев вниз с обрыва, Лили указала Алану на маленький красный маяк. Словно вспомнив что-то, писатель произнёс:
– Сюда часто любят приходить влюблённые романтики, но также Бичи Хед является самым популярным местом самоубийц в Англии. Около двадцати человек в год сводят здесь счёты со своей жизнью.
Лили, посмотрев вдаль, задумалась.
– Может, эти два типа людей, завсегдатаи этого места, не такие уж и разные. Может, это даже одни и те же люди. Это как две стороны одной медали, которая зовётся любовью. Одна любовь возносит тебя над землёй и морем и дарит крылья, другая ломает эти крылья и обрекает на падение в бездну. Взаимная любовь спасает, когда нет никаких надежд на счастье, безответная – губит даже тогда, когда в жизни человек получил всё, чего только хотел.
– Интересно, ты во всём видишь скрытый смысл?
– Только там, где он действительно есть.
– И всё равно я не понимаю таких людей. Они не имеют права так запросто распоряжаться жизнью, которая принадлежит не им одним.
– Допустим, они не имеют на это право, – согласилась девушка. – А люди, которых они любят, разве имеют право разбивать им сердце?
– Нельзя прожить жизнь и остаться с неповреждённым сердцем. Всегда найдётся кто-нибудь, кто захочет испытать его на прочность.
– Прочность, Алан, у каждого своя, – с грустью произнесла Лили, вспомнив о Норе. – Есть категория людей, очень несчастных людей, которые в любви утрачивают самих себя. И тогда у них в жизни ничего не остаётся, кроме человека, которого они любят больше всего на свете. С потерей этого человека весь мир перестаёт иметь для них значение.