Пора мне закрыть надоевшую книгу и забыть её сюжет вместе с героями, что я и собираюсь сделать. Я прошу тебя, Лилс, не сопротивляйся моему решению оставить тебя и отказаться от необдуманного обещания жениться. Пожалуйста, сделай так, чтобы в скором времени тебя не было в моей квартире, и не пытайся связаться со мной: я не хочу снова слышать ложь. И последнее: в твоём образе всегда была какая-то незавершённость. Я осознал, что в этом моя вина и исправил ошибку. Теперь для меня твой образ навсегда завершён (а для героя это означает то, что с этого момента он для автора мёртв).
Твой автор, А.Р.
Девушка поздно вернулась домой. Когда она вошла в пустую квартиру, её охватило тяжёлое предчувствие. Она присела на диван и увидела на столе записку. Взяв её в руки, она принялась читать. На лбу пролегли глубокие морщины, когда она два раза перечитала прощальное письмо. «Вот и всё», – промелькнуло у неё в голове. Она медленно поднялась с дивана и тихо вышла из квартиры, плотно закрыв за собой дверь.
Глава 22
Жизнь – это не шахматы. Наша игра намного сложнее. Никто не знает, на какой стороне он находится и за кого играет. В любой момент может оказаться, что все мы играем за чёрных и эта игра больше не имеет никакого смысла.
Алан Росс «Призрак времени»
Алан, уставившись в пустоту, сидел на полу в своем загородном особняке. Внезапно все мысли, которые его преследовали уже несколько дней, куда-то исчезли. Тяжесть на душе сменилась лёгкостью, и на писателя снизошло тихое умиротворение.
Зазвонил телефон.
– Я подъезжаю. Открой для меня ворота, – раздался в телефоне женский голос.
Мужчина нехотя вышел из дома и направился к воротам. Не успел он их открыть, как появилась девушка.
– Привет. Ты просил меня приехать…
– Малышка, только ты у меня осталась, – Алан протянул руки к Рейчел и увидел, как та поморщилась.
– Алан, да ты пьян! – воскликнула Рейчел.
– Представь себе, бывает и такое. Ты же не отвернёшься от меня? – Почему ты пьёшь здесь в одиночестве?
– Я, конечно, мог бы пойти в любое другое место, и вытворять то, что пожелаю, но я понимаю, что потом мне придётся за это расплачиваться. Лучше уж я тут посижу, где меня никто не видит.
– Что вообще происходит? Где ты пропадал? Я не могу дозвониться до Лили…
– Лили не существует, – резко оборвал её Алан. – Её нет и никогда не было.
– Что ты такое говоришь?
– Она обманула меня. Лгала мне с самого начала, притворялась скромной и наивной. С момента нашей первой встречи я словно попал в лабиринт, не имеющий выхода. И сейчас мне пришлось найти вход, чтобы наконец выбраться из лабиринта, который эта лгунья построила, играя на моих чувствах.
– Что всё это значит?
– Мне неизвестно, кто эта девушка, но она знала, что представляет собой героиня моей новой книги, и просто… – Алан истерично засмеялся. – И просто стала ею.
– Но зачем?
– Чтобы ввести меня в заблуждение и получить всё, о чём она мечтала. Моя романтичная натура сыграла со мной злую шутку, и я поверил, что вымысел может стать реальностью.
– Надо же, – Рейчел была сбита с толку. – Она даже меня обвела вокруг пальца, хотя я хорошо разбираюсь в людях.
– Ты бы слышала наши с ней задушевные разговоры о жизни и её стихи. Интересно, кто их написал… Она знала, она всегда знала, какое влияние на меня оказывает. Её лицо, эти изумрудные глаза чего стоят, потрясающее тело, обволакивающий голос, лучистая улыбка… – словно в трансе повторял Алан.
– Где она теперь? – спросила девушка.
– Понятия не имею. Я ушёл от неё и больше о ней не думаю, – Алан натужно рассмеялся. – Кого я обманываю? Я только о ней и думаю. Не могу выбросить её из головы. Она застряла там, понимаешь, Рейч?
– Какой бы привлекательной она ни была, ты должен забыть её. Тебе не нужна лживая и непорядочная женщина.
– Противоречие между видимостью и сущностью всегда меня преследовало, – разочарованно произнёс он.
– От этого ни один человек не застрахован.
– Красота – это же выражение какой-то идеи? – неожиданно спросил он.
– Да, – рассеянно подтвердила Рейчел.
– Получается, что одна идея порождает другую. Красота рождает уродство, любовь – ненависть, а страсть порождает равнодушие.
– Алан, забудь о её красоте, – умоляюще прошептала Рейчел, но Алан её не услышал. Он, словно в бреду, продолжал шептать:
– Красота – самая распространенная форма душевного уродства, – с горечью произнёс он, отчеканивая каждое слово, пытаясь убедить в этом больше себя, чем Рейчел. – Внешняя красота и исключительность чаще всего являются признаками духовного уродства и посредственности личности.