Таким боевым порядком мы и начали карабкаться вверх по склону холма: впереди Семен с пистолетом, позади я — с боевым духом и уверенностью в завтрашнем дне.
— Интересно! — задумчиво прошептал лейтенант, когда мы добрались до вершины. Отсюда весь островок просматривался бы как на ладони. Днем.
— Что интересно?
— Костра-то не видно!
И верно! Темноту, царящую здесь, не нарушало ничего. А куда же делся костер, на свет которого, будто на маяк, плыла акушерка?
— Погасили, может? — неуверенно предположил я.
— Может быть. Или костер разведен в таком месте, откуда виден лишь в одном направлении. В пещере какой-нибудь. Или в расщелине, — пробормотал Семен, озадаченно вертя головой с надетым на нее прибором ночного видения.
— Куда идти-то?
— Давай за мной! Только тихо, — скомандовал он и осторожно начал спускаться по другому склону холма.
Я — за ним. У огромного валуна, каким-то чудом удерживающегося на довольно крутом склоне, лейтенант опять замер и предостерегающе поднял руку.
— Что? — прошипел я ему на ухо.
— Тс-с! Слышишь?
Я прислушался. Поначалу ничего, кроме шума ветра, не услышал:
— Не слышу. А что там?
— Голоса. Двое: мужской и женский. Где-то тут, за камнем.
Я послушал еще. Точно, голоса! И, кажется, совсем рядом:
— Что делать будем?
— Для начала посмотрим, что там. Пошли! — Семен крадучись пошел вокруг валуна.
В соответствии с боевым расписанием, я прикрывал его тылы.
Обойдя камень, лейтенант осторожно выглянул за его край. И тут же отпрянул обратно:
— Тут они. Метров десять.
Я тоже посмотрел. У костра, разожженного у самого входа в небольшой грот (или пещеру?), сидели двое. Лицом ко мне — Мария Глебовна. Вид у нее был совершенно счастливый: радостно улыбаясь, она что-то говорила своему собеседнику.
А тот сидел ко мне спиной и загораживал собой пламя. Отчего вся его сгорбленная фигура казалась невероятно большой и зловещей. А может, и была такой на самом деле.
Я отполз обратно за камень и уселся рядом с лейтенантом:
— И что дальше?
Тот пожал плечами:
— А… его знает! Брать надо!
— Извиняюсь за нескромный вопрос: а за что? Сидят двое, беседуют, законов не нарушают. За что их брать-то?
— «За что, за что»! — передразнил меня Семен. — За …опу! Если это не наш клиент — извинимся и отпустим. А если наш — то другого такого шанса может и не представиться.
— А как ты поймешь, наш он или не наш? — не отставал я.
— Того я узнаю. Я же его лицо видел, забыл? Хоть и прозрачное, но, думаю, не ошибусь.
— Ну, тебе виднее. Я что должен делать?
— Не высовываться! — лаконично обрисовал круг моих обязанностей лейтенант и, вытащив пистолет, щелкнул предохранителем. — Я пошел.
Не успел я ничего ответить, как Семен одним прыжком выскочил из-за камня и рявкнул:
— Руки вверх! Оставаться на месте!
Мария Глебовна взвизгнула и вздернула руки. Даже в полумраке было видно, как побелело ее лицо. А вот ее спутник повел себя неправильно: он втянул голову в плечи, сжался в комок, но рук не поднял.
— Повторяю: руки вверх! Всех касается! — спокойно произнес лейтенант, держа на мушке сгорбленную спину мужчины.
Тот наконец внял разумному совету и неохотно поднял руки.
— Молодцы. А теперь очень медленно повернуться ко мне. Без глупостей и резких движений!
Акушерка молча открывала рот, переводя изумленный взгляд с Семена на меня, но не могла произнести ни слова. А ее загадочный приятель медленно начал поворачиваться. Рука с пистолетом у лейтенанта заметно напряглась.
— Михалыч, ты чего? Док, и ты здесь? — знакомым голосом поинтересовался задержанный. Поскольку он стоял спиной к огню, лица его видно не было.
— Кешка?! — хором изумились мы с Семеном.
— Ну да, — пожал плечами мой водитель. — А вы-то здесь откуда?
Семен смущенно кашлянул, но пистолет не убрал:
— Давай-ка сначала вы объясните нам, что тут делаете в это время!
Мария Глебовна из мертвенно-бледной мгновенно стала пунцовой. Кешкино лицо по-прежнему пряталось в тени, но, судя по тому, как он потупился, можно было догадаться о его окраске.
— Михалыч, ты, конечно, извини, но тебе-то какое дело? — тихо поинтересовался он.
— Я тебе потом объясню, какое мне дело. Поверь, есть причины спрашивать, — ледяным тоном заявил лейтенант.
— Ты бы хоть пушку-то убрал.
— Иннокентий, хватит болтать не по существу. Отвечай на вопрос! — прикрикнул на него участковый.
Ответить Кешка не успел. Мария Глебовна решительно подошла к нему сзади, обняла за плечи и громко, вызывающе заявила: