— Сами-то не поняли? Любовь у нас!
— Ага. Любовь, — тихо подтвердил Кешка.
Семен крякнул и опустил пистолет. Я устало опустился на холодный камень. Вот уж воистину — самые сложные вопросы имеют самые простые ответы!
— Михалыч, ты это… ты только никому не треплись, ладно? Док, и ты тоже. Я вас очень прошу! — голос у Кешки был потерянный.
— Мы просим! — поправила его акушерка. — Сами понимаете, деревня у нас маленькая, чуть что — слухи побегут, не остановишь. А нам этого не надо.
— Да не бойтесь вы. Ничего и никому мы не расскажем! — смущенно пообещал лейтенант, засовывая пистолет в кобуру. — Верно, Палыч?
— Конечно! — подтвердил я и неожиданно для самого себя ляпнул: — А лопата вам зачем?
— Чего? — оторопело переспросил Семен.
Я молча показал рукой на вход в пещеру. Там, аккуратно прислоненная к каменному «косяку», стояла лопата. Обыкновенная, штыковая. Совершенно обычная вещь на любом огороде — и вовсе неуместная здесь, на пустынном островке посреди большого озера.
Любовники-отшельники в замешательстве переглянулись.
— И в самом деле! Зачем вам лопата? — заинтересовался лейтенант.
Первой пришла в себя Мария Глебовна.
— Кешик клад ищет. А я ему помогаю, — как-то буднично сообщила она.
Я заерзал на своем камне. Вечер удался на все сто! Ловили маньяка-убийцу со сверхъестественными способностями, а поймали влюбленную парочку кладоискателей.
— Кла-ад?! — протянул Семен. — А он здесь есть?
— Должен быть! Мне дед еще рассказывал, когда живой был. И карту рисовал! — уверенно заявил Кешка.
— А кто у нас дед? — вяло поинтересовался я.
— А дед у меня героический был. Он в этих местах в гражданскую воевал. Атамана Тутова по степям гонял. Клад-то как раз его. Тутовский.
— И что, атаман здесь его и зарыл? На острове? — недоверчиво спросил лейтенант.
— Семен, ты чего, с елки упал?! Какой остров? — возмутился Кешка. — Тогда еще озера и в помине не было! А острова — это холмы бывшие. Вот на этом-то холме, в пещере, Тутов клад и зарыл, когда его красные прижали.
— Да, как-то я про озеро забыл… — смутился участковый.
— И как успехи? Нашел что-нибудь? — спросил я кладоискателя.
Тот понурился:
— Не успел…
— То есть?
— Да вот, облом вышел: неделю целую копал, ямища получилась — будь здоров! А сегодня приплыл, в пещеру захожу: а в яме — вода до краев. Затопило! — скорбно поведал нам Кешка.
— А откуда вода-то?
— Как это — «откуда»? Из озера, само собой. Видно, я под самый берег подкопался, вот и прорвало.
Лейтенант решительно направился ко входу в пещеру:
— Ладно, авантюрист, показывай, чего нарыл. Раз уж мы тут. Да и поплывем обратно, пожалуй.
— Да чего там показывать! — скорбно махнул рукой Кеша. — Залило все.
Однако взял лопату, включил фонарь и первым вошел в темноту.
— Палыч, ты идешь? — Семен выжидательно посмотрел на меня.
Я колебался. С детства я почему-то недолюбливал всякого рода дырки в земле, начиная от погребов и подвалов и заканчивая пещерами. Причем, что характерно, никакой почвы для этой нелюбви не было. Просто не любил, и все.
А кроме того, меня сильно смущал огромный валун, нависший над самым входом в пещеру. По всем законам физики он давно должен был упасть. И, если не упал до сих пор, то вероятность того, что он грохнется в любой последующий момент времени, повышалась на глазах.
— Семен, а может — ну его, этот клад?! Наверх погляди!
Лейтенант задрал голову, едва не потеряв фуражку:
— Ну?
— Что «ну»? Камень видишь?
— Вижу.
— Он же на честном слове держится! Мы сейчас войдем, а он грохнется, не дай бог! И получится славная такая братская могилка…
— Типун тебе на язык! Палыч, если эта махина до сих пор не свалилась, то и сейчас не свалится. Не дрейфь! Хотя, если не хочешь идти, погоди здесь. Я быстро.
Я помялся еще с полминуты и шагнул вперед:
— Ладно, уговорил. Пошли, посмотрим, чего там Кеша накопал.
Легок на помине! Из черной утробы пещеры донесся приглушенный крик:
— Ну, где вы там?
— Идем, идем! — отозвался лейтенант и нырнул под низкий свод.
Я вздохнул и полез следом.
Пещера оказалась совсем небольшой. Через несколько метров от входа узкий туннельчик вдруг расширялся и превращался в маленький подземный зал почти правильной сферической формы. Пола в пещерке не было. Вернее — почти не было, вместо него в пещере стояла вода. Темная, почти черная поверхность ее была абсолютно спокойной и выглядела чрезвычайно плотной. Казалось, по ней можно идти.