— Так мы несколько дней копать будем! — горестно воскликнула Мария Глебовна.
— А есть другие варианты? — резонно осведомился лейтенант.
Других вариантов не было. Семен крякнул и вонзил лопату в землю.
— Боюсь, нет у нас нескольких дней. Несколько часов, не больше, — поправил я акушерку.
— Это почему? — вопрос прозвучал хором.
Лейтенант опять остановился.
— Камень запечатал вход очень плотно. Воздух сюда не поступает. Пещера маленькая, а нас — четверо взрослых. Через какое-то время мы израсходуем весь кислород, — как мог, спокойно объяснил я.
Повисла тишина. Судя по изменившимся лицам сокамерников, опасность осознали все.
— Может, щель какая-нибудь есть? — пискнула Мария Глебовна.
Я пожал плечами:
— Может быть… Семен, дай зажигалку!
Лейтенант порылся в кармане и протянул мне спички:
— Вот, только это, — виновато развел руками.
— Сойдет.
Я чиркнул спичкой о коробок и поднял огонек повыше. Четыре пары глаз уставились на него. Пламя не шевелилось: в пещере не было ни малейшего движения воздуха. Выждав, пока спичка догорит, я швырнул ее в воду и констатировал:
— Сквозняков нет. Притока воздуха — тоже.
Опять наступила тишина. Первым опомнился Семен:
— Значит, надо поторапливаться! — и принялся за работу.
Мы пока присели на камни. Делать все равно было нечего.
— Пал Палыч, кто-нибудь знает, что вы здесь? — шепотом спросила меня акушерка.
— Увы! Только мы с Семеном, — я развел руками.
— А о каком маньяке он говорил? Вы что-нибудь знаете об этом? И как вы здесь оказались? — засыпала она меня вопросами.
Я вздохнул. Да чего уж там: скрывать далее, видимо, не имело никакого смысла:
— Видите ли, дело в том, что с некоторых пор в окрестностях Кобельков стали странно погибать женщины. Беременные… — не торопясь, под мерный стук лопаты я поведал Марии Глебовне всю эту историю.
Закончил уже тогда, когда лейтенант передал лопату Кешке. Тот принял эстафету и принялся работать лопатой с проворством хорошего экскаватора.
— Круче, круче вверх забирай! — дал ему напоследок ценные указания Семен и уселся рядом с нами.
Акушерка выглядела потрясенной.
— И все погибшие наблюдались у меня? Поэтому вы решили, что я причастна к этим убийствам, да? — дрожащим голосом спросила она.
Я тут же почувствовал себя подонком.
— Мы обязаны были проверить…
Мария Глебовна тихо заплакала.
— Марья, ты это… не обижайся! Мы вовсе не считали тебя убийцей… — на последнем слове Семен поперхнулся и закашлялся.
Женщина зарыдала навзрыд, уткнувшись лицом в собственные колени. Я смотрел на ее содрогающуюся спину и чувствовал в горле противный холодный ком.
— Мария Глебовна, мы и в самом деле даже мысли не допускали о том, что вы напрямую причастны к этой истории. Но информация о ваших пациентках каким-то образом попадала к маньяку. Вот мы и решили проследить. Поймите, семь женщин погибло: мы обязаны проверить все версии, — попытался я ее успокоить.
— Я понимаю… — всхлипнула акушерка, не поднимая лица.
— Марья, может, у тебя есть какие-то предположения о том, как убийца узнавал о беременных? — лейтенант осторожно тронул ее за плечо.
Женщина наконец разогнулась и покачала головой:
— Понятия не имею. Правда. Я вообще никому о своих пациентках не рассказывала. Да никто и не интересовался.
— Но как-то же этот тип узнавал о своих жертвах! — устав сидеть на жестком и холодном камне, я вскочил и принялся мерить шагами маленький участок суши.
— Но не от меня, это уж точно! — почти полностью успокоившись, заявила акушерка.
— Марья… скажи, а к твоей картотеке кто имеет доступ? — тихо поинтересовался Семен.
От неожиданности я споткнулся и чуть не свалился в залитую водой яму. Как я сам-то не сообразил?!
— Да все, вообще-то… — пожала Мария Глебовна плечами. — Карты просто на полках стоят в моем кабинете. Любой может посмотреть.
— Любой посторонний? — уточнил Семен.
— Ну нет, посторонний — вряд ли. Заметили бы сразу и выгнали. А вот из больницы кто-нибудь — это без проблем, — она осеклась и испуганно взглянула на лейтенанта. — Ты думаешь, это кто-то из наших?
— Похоже на то, — угрюмо подтвердил участковый.
Я опять уселся на свой камень и принялся загибать пальцы:
— Я, Клавдия Петровна, Инка, Нинка. Антона Иваныча исключаем, у него алиби. Пока он без сознания на дороге лежал, маньяк там же Семена вокруг костра гонял. Все. Круг подозреваемых сузился до четырех человек.