— Мне кажется или и в самом деле дышать стало труднее?
Повисла тягостная пауза. Все, видимо, прислушивались к своим ощущениям.
— Марья, ты давай без паники! Пока дышится нормально, — неуверенно заявил Семен.
Я молча кивнул головой в знак согласия. Хотя на самом деле мне тоже стало казаться, что кислорода в воздухе маловато. Я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь понять, так ли это. Будто собираясь нырнуть…
Нырнуть?! А что, почему бы и нет?
— Кажется, придумал! — воскликнул я.
Все трое с надеждой уставились на меня.
— Кеша, ты говорил, что подкопался под берег и поэтому яму залило, так?
— Ну да, — неуверенно подтвердил он.
— Значит, нам надо нырять: искать отверстие, сообщающееся с озером. И попытаться выбраться через него.
Тишина. Шесть глаз с немым удивлением в них.
— Вода ледяная! — обрел наконец дар речи Кешка.
— Знаю. Придется сначала нырять по очереди, пока дыру не найдем. Так, чтобы в воде зараз не больше двух минут проводить. Пока один ныряет — остальные греются, — парировал я.
Лейтенант задумчиво смотрел на черную воду:
— Палыч, а ты прав. Должна быть дыра. Не факт, правда, что она достаточно большая, чтобы в нее пролезть… но пробовать надо. Это наш единственный шанс.
Кешка торопливо принялся раздеваться.
— Оставь! — остановил я его, когда он принялся стаскивать с себя водолазку.
Иннокентий замер и непонимающе посмотрел на меня.
— Свитер и брюки лучше оставить: движений они почти не стесняют, а тепло в воде сберечь помогут, — пояснил я, — снимаем только обувь и верхнюю одежду.
Кешка кивнул и, разувшись, подошел к воде.
— Фонарь возьми. Он водонепроницаемый, — лейтенант сунул ему в руки свой фонарик.
— Спасибо. Ну, я пошел?
— Давай. С Богом!
Кеша сделал глубокий вдох и прямо с берега солдатиком прыгнул в заполненную водой яму, сразу же скрывшись с головой. Сгрудившись на берегу, мы во все глаза следили за тусклым пятном света, медленно перемещающимся в глубине. А я еще и посматривал за секундной стрелкой на часах.
Двадцать секунд… Тридцать… Сорок пять…
Кешка вынырнул на пятидесятой секунде. Ухватившись за камень, он повис в воде, шумно и жадно дыша.
— Ну что? Не нашел? — с надеждой спросила его Мария Глебовна.
— Н-нет п-пока! — его зубы стучали.
Отдышавшись, Кешка отпустил камень и вновь ушел под воду. А лейтенант принялся разуваться.
Сорок секунд… Пятьдесят… Минута…
— Почему он не выныривает? Так долго… — прошептала акушерка.
Свет под водой замер на одном месте. Минута и десять секунд…
— Я пошел! — заявил Семен и шагнул к воде.
Навстречу ему вздымая фонтаны брызг, выметнулся Кешка. Будто ошалевший кит, он всем телом выбросился на берег, да так и остался лежать, с хрипом и свистом хватая ртом воздух. Мария бросилась к нему:
— Кешенька, ты как? Почему так долго? Господи, замерз-то как, синий весь! — причитала она над ним, укутывая двумя куртками — Кешкиной и своей.
— Дыру нашел? — деловито осведомился лейтенант.
Кешка молча покачал головой: не нашел.
— Док, ты следующий! — предупредил меня Семен. Подхватил фонарик и шагнул в воду.
А я начал разуваться.
Лейтенанта не было почти минуту. Потом все повторилось: Семен вынырнул и повис в воде, уцепившись за камень и отдуваясь.
— Не нашел! — сообщил он, не дожидаясь моего вопроса. И вновь нырнул.
В этот раз он вернулся быстрее:
— Есть дыра! Довольно большая. Надо проверить, куда ведет! — и собрался было опять нырнуть.
— Стой! — заорал я во все горло.
Присутствующие вздрогнули и уставились на меня.
— Т-ты ч-чего, П-палыч? — стуча зубами поинтересовался Семен.
— Не вздумай лезть в дыру один! Застрянешь еще неровен час! Надо, чтобы страховал кто-то, — объяснил я. — И вообще, давай вылезай, пока не заколдобился окончательно. Место запомнил?
— З-запомнил! — прохрипел лейтенант и выбрался на сушу.
— Грейся давай! — я набросил на его плечи свою куртку. — Согреешься — полезем в воду вместе. Покажешь дыру и будешь меня страховать. А я попробую пролезть.
— А п-п-почему т-ты? — простучал зубами Семен.
— Потому что я еще не нырял. И пока не замерз. Поэтому я полезу, а ты меня за ноги будешь страховать. Если застряну — вытащишь. Идет?
— Пусть Семен отдыхает пока, — встрял в разговор оживший Кеша. — После тебя, Палыч, ведь моя очередь нырять была!
— Ты сиди пока в резерве! Семен мне место покажет, — объяснил я.
Минут пять прошло в молчании.