— Мне кажется, я начинаю вспоминать, кто я! — вдруг заявила она.
От неожиданности мы с Семеном вздрогнули. Машина вильнула.
Я обернулся к Альке.
— И кто же? — спросил я, сам не зная почему, но — боясь ответа.
— Пока не могу точно сказать, Кот. Так — какие-то отрывочные воспоминания. Но — они странные. Очень, очень странные… — она задумалась на несколько мгновений и замолчала. Потом встрепенулась, наклонилась вперед, ко мне, и погладила по щеке. — Только ты не тревожься, ладно? Там нет ничего плохого. Я буду рассказывать тебе все, что вспомню.
— Хорошо. Сейчас начнешь? — улыбнулся я. Но на сердце было ох как неспокойно.
Аля внимательно посмотрела на меня:
— Ты все-таки тревожишься. Не надо, Пашенька, милый…
Я вздрогнул: Алька редко называла меня по имени. В груди что-то заныло. Чтобы хоть как-то приглушить стремительно нарастающую тревогу, я спросил:
— Кошка, а сейчас тебе что вспомнилось?
Она наклонилась к моему уху и возбужденно зашептала, касаясь его горячими губами.
— Ты знаешь, это невероятно, но… я летела! Сама летела, понимаешь? Ночью, под дождем. Это было так здорово, так восхитительно! И еще… — она запнулась.
Я терпеливо ждал. Сердце грохотало где-то в горле, мешая дышать.
— И еще, Кот: у меня были крылья! Огромные такие крылья… и прозрачные, — немного растерянно закончила она.
Я криво улыбнулся:
— Может, в прошлой жизни ты была птицей?
— Нет, Кот, это были не птичьи крылья.
— А чьи же?
Алька пожала плечами.
— Не знаю. Пока — не знаю. Я всего лишь увидела маленький отрывок из памяти. Что там еще — не знаю… — она отклонилась от меня и пристально вгляделась в мои глаза. — Кот, я тебя очень прошу: ты верь мне и не бойся. Я хочу быть с тобой.
— Верю. И не боюсь, — я притянул Алю к себе и вдохнул запах ее волос. — Ты правда будешь рассказывать мне о своих воспоминаниях?
— Правда, — кивнула она. — А ты обещаешь не тревожиться?
— Я обещаю постараться, Кошка! — честно признался я.
Алька рассмеялась, чмокнула меня в щеку и откинулась на спинку сиденья. Улыбнулся и я, тревога вдруг прошла. Пока.
— Вот черт… Что это?! — воскликнул Семен.
Я обернулся и обмер: впереди — там, куда мчался заслуженный «уазик», в темное небо стремительно вырастал клубящийся огненный гриб. Спустя несколько мгновений послышался грохот далекого взрыва.
— Что там могло так рвануть? — ошарашенно поинтересовался я, не отрывая глаз от жутковатого, но чарующего зрелища.
— Понятия не имею. Будто цистерна с бензином взорвалась… да только нет там никаких цистерн. Дома одни, — пробормотал Семен.
Меня вдруг посетила страшная догадка:
— Михалыч, а дом Зары — он ведь как раз в той стороне? Что, если… — закончить я не успел.
Лейтенант вполголоса выругался и вдавил в пол педаль газа. Машина скакнула вперед будто подстегнутая и устремилась по узкой улочке прямо к гигантскому оранжевому зареву, оставшемуся на месте недавнего взрыва.
1 октября, 19.29, Кобельки
— Мишка, бежим! Скорее! — не помня себя от страха, Зара вскочила и помчалась прочь от горящего дома, волоча за собой сына.
Теперь уже было все равно куда бежать: незнакомец каким-то чудом обнаружил их, таящихся в темноте. И Зара решила — к людям. Они помогут!
Резко сменив направление, она помчалась к виднеющимся далеко впереди домам. Скользкая, чмокающая грязь под ногами очень скоро сменилась твердым асфальтом, женщина выбежала на дорогу.
— Ма, я устал! Я не могу так быстро! — жалобно захныкал Мишка.
Он и в самом деле еле бежал: отчаянно пыхтя и спотыкаясь. Малыш еще не совсем оправился после недавней операции, а тут такое… Зара наклонилась и подхватила сына на руки:
— Потерпи, маленький, потерпи, мой хороший! Я тебя на ручках понесу, ладно?
— Ладно. Только я тяжелый! — предупредил Мишка, крепко обняв мать за шею.
— Это ничего, нам уже недалеко! — успокоила его Зара, с надеждой вглядываясь в медленно (слишком медленно!) приближающийся соседский дом.
Сзади раздался негромкий глухой смешок. Не останавливаясь, женщина оглянулась: их страшный преследователь был совсем рядом! В каких-нибудь пяти-шести шагах.
— Не торопись, дрянь! — с издевкой в голосе посоветовал он.
Вскрикнув, Зара со всех ног помчалась вперед. Сзади послышался тяжелый топот. Он приближался.
Женщина выдыхалась. Ее сердце бешено колотилось, эхом отдаваясь в висках. Перед глазами замелькали разноцветные мошки, весело пляшущие в темноте. Мишка вдруг оказался невероятно тяжелым, и Зара с огромным трудом удерживала его слабеющими руками. А шаги сзади были все ближе…